Если выбирать между правдой и легендой, транслируй легенду.(Anthony Wilsen)
Многа букав. Очень не связно, температура даёт о себе знатьВ последний раз я был в этом районе города лет пять назад. Тогда, казалось, был совсем другой воздух, другое небо и облака.
Сейчас всё стало серым, бесцветным, пресным, что ли…
Город пытался привлечь меня хоть чем-то, было даже немного жаль, что я здесь не на долго.
Однажды я уже сбежал от сюда, теперь же мне не хотелось оставаться. Ведь это опять включит эту кофемолку чувств, воспоминаний, время опять потеряет стабильность, начнёт течь так, как ему хочется. То быстро и необратимо, то медленно, с возвратами и остановками.
Мне надо было встретиться с одним человеком, передать ему ворох писем, почти все к одному адресату, которого я не могу встретить. Мы договорились встретиться на манежной площади.
Даже пока я жил в этом городе мне ни как не удавалось на ней побывать… хотя, вру. Я там был и даже пару раз гулял, но она не привлекала меня, как и вообще вся центральная часть Москвы.
Меня таскало по подворотням и старым скверам, там меня ждали выпивка и несчастная-счастливая-разбитая-собранная-странная и изредка понятная любовь. Бывали там и мои друзья, случайные знакомые, когда радостные, когда грустные, но всегда свои.
Когда мы попадали в центр, то чувствовали себя не в своей тарелке, быстро терялись, напивались и разбредались кто куда.
Странно. Пять лет назад, когда я сбегал от проблем, мыслей и чувств, была такая прекрасная погода. Ранняя весна, солнце, ручьи под ногами, на удивление мало грязи, почему такая погода бывает только тогда, когда её не заметишь?
Я стоял на площади трёх вокзалов и какой-то бомж попросил у меня денег на пиво, у меня оставалось ровно шестьсот-тридцать-пять рублей, но я всё же дал ему тридцатку.
Оставалось совсем немного сигарет и билет на поезд, что должен был увести меня куда-то в Сибирь.
Единственный способ не просто уехать и сдохнуть с голоду, для меня, в это время, было записаться в армию спасения. Что я собственно и сделал.
Были проблемы с получением загранпаспорта и по этому меня направили в сибирскую деревню строить там храм, к счастью только как подсобного рабочего, заниматься проповедничеством мне не доверили, хотя позднее мне пришлось занять должность сельского учителя… в общем то по естествознанию так как мы занимались всем подряд.
Впоследствии меня ещё долго мотало по миру.
Это не давало мне совсем остановиться. Постоянные скитания, переезды из одной страны в другую, сначала по бывшим советским республикам, а потом и по всему миру.
В Африке я потерял ногу. К чему это вспомнилось сейчас?
Нас направили туда вместе с красным крестом. Несколько деревень устроили маленький ад в южном конце континента.
Постоянная стрельба не давала нам спокойно работать, кого-то из нашей миссии забрали в плен и требовали выкуп. К сожалению, денег мы так и не нашли. И их расстреляли прямо на наших глазах на базарной площади.
В мои обязанности входила транспортировка раненых к медпункту. Не сложная работа, только «грязная». Кровь, испражнения и запах смерти пропитали мой ровер.
Где то через полгода нахождения в этом аду я решил основательно его помыть, да, конечно, мы протирали его каждый день, но этот запах не исчезал.
Я вогнал машину в протекавшую рядом реку и начал старательно промывать каждый миллиметр, но так и не успел закончить, на меня напал крокодил.
Эта огромная ящерица вцепилась мне в левую ногу и попыталась утащить на глубину, мне невероятно повезло, что со мной были туземцы из «нашего» племени. Каким-то чудом им удалось вытащить меня и отогнать рептилию, но нога была слишком повреждена, её пришлось ампутировать.
Красный крест оплатил мне протезирование, я не жалуюсь, современные протезы удобные и практически незаметные при ходьбе.
К чему я это всё вспомнил?
Может где-то в глубине моего мозга пытается соединиться цепочка из произошедших со мной событий и этого куска пазла ей не хватает? Или просто глаз зацепился за пространство этой площади, напоминающее пустынные степи Африки? Не знаю, чёрт. Этот город создан для запутывания моих мыслей.
А вот и он, давно я уже не видел его лицо, совсем не изменился, хотя стал чуть плотнее, да и появился новый шрам над правой бровью.
- Сколько уже лет мы с тобой не виделись!? Ха, чертовски рад тебя видеть!
Он налетел на меня, как налетает волна тихоокеанского прибоя, вроде бы нежно и осторожно, а вроде бы и снося всё на своём пути. Признаться, я с трудом удержался.
- Что за странное место ты выбрал? Как турист, ей богу, нет бы заехать куда нибудь поближе к нашим местам? Нет надо в центр. Не понимаю я тебя.
- Да я сам себя в последнее время совсем не понимаю.«Как турист», ты прав. Я теперь в этом городе «турист». – Моё повторение прозвучало слишком громко, даже, наверное, грубо, что-то в этом было такое… хмм, обречённое что ли.
- С чего это ты взял? Тебя здесь всегда ждут, тут ты свой.
- Уймись, давно уже не свой. Я и контакты то все уже порастерял, твой телефон случайно нашёл, повезло, что ты его так и не сменил.
Я на самом деле не на долго, у меня самолёт через четыре часа, так что времени максимум пара часов осталась, а то на регистрацию опоздаю.
- Какой ещё самолёт? Я надеялся, ты завязал со всей этой бредней. Думал, что мы посидим, выпьем, как в старые добрые, да и поедем домой. А ты какой-то самолёт удумал. Ты на себя посмотри, ни одного живого места уже не осталось… Худой как щепка, глаза в череп впали и синяки, как у грёбаной панды… Куда ты такой собрался?
- В Южную Америку, там недавно случилось сильное наводнение, мы с миссией едем строить им дома. А на то чтобы выпить у нас есть ещё полтора часа.
- Я поражаюсь тебе. Почему ты не можешь остановиться? Всё же вроде бы закончилось. Ты сам писал мне что перегорел и успокоился, когда это было? Четыре-три года назад, примерно тогда ты перестал писать, мы честно говоря подумали, что ты мёртв. Только потом, случайно твоя эта… Офелия или как там, увидела тебя в новостях, когда вы чистили от нефти пингвинов… Знаешь, твоя нога там очень жутко смотрелась, ты был похож на терминатора только что выбравшегося из морозилки.
- Да, странно, как-то не видел, что нас снимали, не до этого было… Понимаешь, мне здесь уже не место. Тут ворох писем которые я написал, но так и не отправил, все адресаты указаны, думаю найти их не составит труда, а кого не найдёшь, забей и выброси. Сейчас, подожди, сбился с мысли, надо сформулировать её точно.
Мне просто ужасно скучно в этом городе и ждать от него не чего. Здесь нет движения, а оно мне необходимо, необходимо как воздух. Раньше всё текло и менялось, а потом остановилось и заглохло, как старый автомобиль с вышедшим ресурсом. Я честно пытался завести его, но, как оказалось, ключи и ключевые узлы двигателя были не у меня. Я перегорел, успокоился, но навсегда потерял связь с этим местом, как и с любым другим. В больших городах для меня остались только площади в других местах время остановилось.
Я рад, что смог тебя увидеть, даже рад, что избавлюсь от этой макулатуры, но остаться я не могу. И, знаешь, я наверное откажусь от выпивки, в конце концов у меня остался только час, да и машину бросать не хочется, потом придётся доплачивать арендатору.
(… вырезано …)
- Всё равно тебя не понимаю… в любом случае, это твоя жизнь и ты её выбрал. Не в моей власти менять что-то. Надеюсь, мы ещё встретимся и сможем поговорить, как-то коротко у нас сегодня вышло.
- Там есть и тебе письма, так что ты меня поймёшь. Ладно, бывай, может быть мы ещё встретимся, а может и нет.
Мы попрощались и пошли в разные стороны. Я к машине, а он к переходу метро. Нас всегда разносило в разные стороны на центральных площадях, как будто именно здесь решались наши судьбы.
В каждом, даже в самом маленьком городке, есть центральная площадь. В больших городах на ней проходят парады и митинги, в маленьких воскресные ярмарки, но она есть везде. Люди стекаются с разных сторон и разбегаются кто куда. Теряются, находятся…
Теряются или находятся, я в этот момент хотел как можно быстрее потеряться в толпе, сесть в машину и раствориться в городских пробках.
Пять лет назад на этой площади был прекрасный весенний день. Пели проснувшиеся птицы и журчали ручьи. Несколько ленивых дворников разметали мусор в разные стороны. У меня ещё была нога, была мечта и бутылка «Джек-Дэниелса» завёрнутая в пакет из Макдональдса.
Солнце только начинало освещать своими лучами ярко-красные стены кремля и уже нагревало скамейки, на которых, редкими «подснежниками», спали пьяницы.
Я уже не помню что привело меня туда в тот день. Мне даже тяжело вспомнить, что случилось потом или что было перед этим. Просто кусок старой жизни сохранившийся в памяти, как чек-поинт, который был пройден и потерян в череде таких же кусков воспоминаний.
А что если всё можно изменить, вернуться туда и исправить все свои ошибки? Может быть это знак…
На перекрёстке меня занесло и, потеряв управление, я вылетел на встречку, какой то бешенный мусоровоз протаранил мне водительскую дверь.
В грудь впился осколок руля. Он чувствовался где то рядом с сердцем.
Среди уходящих из тела мыслей крутились картинки той жизни и, почему то, не вспоминались пампасы, снежные горы и пустынные равнины.
Перед глазами стояла Манежка, рука отчётливо чувствовала тяжесть бутылки, голова кружилась, и я чувствовал, что меня вот-вот стошнит.
Кто-то тряс меня за плечё. Это был дворник, он пытался объяснить мне, что здесь делать нечего и шёл бы я домой, но я всё таки потерял сознание и не смог уйти. Всё замкнулось в петлю из которой не было выхода.
Сейчас всё стало серым, бесцветным, пресным, что ли…
Город пытался привлечь меня хоть чем-то, было даже немного жаль, что я здесь не на долго.
Однажды я уже сбежал от сюда, теперь же мне не хотелось оставаться. Ведь это опять включит эту кофемолку чувств, воспоминаний, время опять потеряет стабильность, начнёт течь так, как ему хочется. То быстро и необратимо, то медленно, с возвратами и остановками.
Мне надо было встретиться с одним человеком, передать ему ворох писем, почти все к одному адресату, которого я не могу встретить. Мы договорились встретиться на манежной площади.
Даже пока я жил в этом городе мне ни как не удавалось на ней побывать… хотя, вру. Я там был и даже пару раз гулял, но она не привлекала меня, как и вообще вся центральная часть Москвы.
Меня таскало по подворотням и старым скверам, там меня ждали выпивка и несчастная-счастливая-разбитая-собранная-странная и изредка понятная любовь. Бывали там и мои друзья, случайные знакомые, когда радостные, когда грустные, но всегда свои.
Когда мы попадали в центр, то чувствовали себя не в своей тарелке, быстро терялись, напивались и разбредались кто куда.
Странно. Пять лет назад, когда я сбегал от проблем, мыслей и чувств, была такая прекрасная погода. Ранняя весна, солнце, ручьи под ногами, на удивление мало грязи, почему такая погода бывает только тогда, когда её не заметишь?
Я стоял на площади трёх вокзалов и какой-то бомж попросил у меня денег на пиво, у меня оставалось ровно шестьсот-тридцать-пять рублей, но я всё же дал ему тридцатку.
Оставалось совсем немного сигарет и билет на поезд, что должен был увести меня куда-то в Сибирь.
Единственный способ не просто уехать и сдохнуть с голоду, для меня, в это время, было записаться в армию спасения. Что я собственно и сделал.
Были проблемы с получением загранпаспорта и по этому меня направили в сибирскую деревню строить там храм, к счастью только как подсобного рабочего, заниматься проповедничеством мне не доверили, хотя позднее мне пришлось занять должность сельского учителя… в общем то по естествознанию так как мы занимались всем подряд.
Впоследствии меня ещё долго мотало по миру.
Это не давало мне совсем остановиться. Постоянные скитания, переезды из одной страны в другую, сначала по бывшим советским республикам, а потом и по всему миру.
В Африке я потерял ногу. К чему это вспомнилось сейчас?
Нас направили туда вместе с красным крестом. Несколько деревень устроили маленький ад в южном конце континента.
Постоянная стрельба не давала нам спокойно работать, кого-то из нашей миссии забрали в плен и требовали выкуп. К сожалению, денег мы так и не нашли. И их расстреляли прямо на наших глазах на базарной площади.
В мои обязанности входила транспортировка раненых к медпункту. Не сложная работа, только «грязная». Кровь, испражнения и запах смерти пропитали мой ровер.
Где то через полгода нахождения в этом аду я решил основательно его помыть, да, конечно, мы протирали его каждый день, но этот запах не исчезал.
Я вогнал машину в протекавшую рядом реку и начал старательно промывать каждый миллиметр, но так и не успел закончить, на меня напал крокодил.
Эта огромная ящерица вцепилась мне в левую ногу и попыталась утащить на глубину, мне невероятно повезло, что со мной были туземцы из «нашего» племени. Каким-то чудом им удалось вытащить меня и отогнать рептилию, но нога была слишком повреждена, её пришлось ампутировать.
Красный крест оплатил мне протезирование, я не жалуюсь, современные протезы удобные и практически незаметные при ходьбе.
К чему я это всё вспомнил?
Может где-то в глубине моего мозга пытается соединиться цепочка из произошедших со мной событий и этого куска пазла ей не хватает? Или просто глаз зацепился за пространство этой площади, напоминающее пустынные степи Африки? Не знаю, чёрт. Этот город создан для запутывания моих мыслей.
А вот и он, давно я уже не видел его лицо, совсем не изменился, хотя стал чуть плотнее, да и появился новый шрам над правой бровью.
- Сколько уже лет мы с тобой не виделись!? Ха, чертовски рад тебя видеть!
Он налетел на меня, как налетает волна тихоокеанского прибоя, вроде бы нежно и осторожно, а вроде бы и снося всё на своём пути. Признаться, я с трудом удержался.
- Что за странное место ты выбрал? Как турист, ей богу, нет бы заехать куда нибудь поближе к нашим местам? Нет надо в центр. Не понимаю я тебя.
- Да я сам себя в последнее время совсем не понимаю.«Как турист», ты прав. Я теперь в этом городе «турист». – Моё повторение прозвучало слишком громко, даже, наверное, грубо, что-то в этом было такое… хмм, обречённое что ли.
- С чего это ты взял? Тебя здесь всегда ждут, тут ты свой.
- Уймись, давно уже не свой. Я и контакты то все уже порастерял, твой телефон случайно нашёл, повезло, что ты его так и не сменил.
Я на самом деле не на долго, у меня самолёт через четыре часа, так что времени максимум пара часов осталась, а то на регистрацию опоздаю.
- Какой ещё самолёт? Я надеялся, ты завязал со всей этой бредней. Думал, что мы посидим, выпьем, как в старые добрые, да и поедем домой. А ты какой-то самолёт удумал. Ты на себя посмотри, ни одного живого места уже не осталось… Худой как щепка, глаза в череп впали и синяки, как у грёбаной панды… Куда ты такой собрался?
- В Южную Америку, там недавно случилось сильное наводнение, мы с миссией едем строить им дома. А на то чтобы выпить у нас есть ещё полтора часа.
- Я поражаюсь тебе. Почему ты не можешь остановиться? Всё же вроде бы закончилось. Ты сам писал мне что перегорел и успокоился, когда это было? Четыре-три года назад, примерно тогда ты перестал писать, мы честно говоря подумали, что ты мёртв. Только потом, случайно твоя эта… Офелия или как там, увидела тебя в новостях, когда вы чистили от нефти пингвинов… Знаешь, твоя нога там очень жутко смотрелась, ты был похож на терминатора только что выбравшегося из морозилки.
- Да, странно, как-то не видел, что нас снимали, не до этого было… Понимаешь, мне здесь уже не место. Тут ворох писем которые я написал, но так и не отправил, все адресаты указаны, думаю найти их не составит труда, а кого не найдёшь, забей и выброси. Сейчас, подожди, сбился с мысли, надо сформулировать её точно.
Мне просто ужасно скучно в этом городе и ждать от него не чего. Здесь нет движения, а оно мне необходимо, необходимо как воздух. Раньше всё текло и менялось, а потом остановилось и заглохло, как старый автомобиль с вышедшим ресурсом. Я честно пытался завести его, но, как оказалось, ключи и ключевые узлы двигателя были не у меня. Я перегорел, успокоился, но навсегда потерял связь с этим местом, как и с любым другим. В больших городах для меня остались только площади в других местах время остановилось.
Я рад, что смог тебя увидеть, даже рад, что избавлюсь от этой макулатуры, но остаться я не могу. И, знаешь, я наверное откажусь от выпивки, в конце концов у меня остался только час, да и машину бросать не хочется, потом придётся доплачивать арендатору.
(… вырезано …)
- Всё равно тебя не понимаю… в любом случае, это твоя жизнь и ты её выбрал. Не в моей власти менять что-то. Надеюсь, мы ещё встретимся и сможем поговорить, как-то коротко у нас сегодня вышло.
- Там есть и тебе письма, так что ты меня поймёшь. Ладно, бывай, может быть мы ещё встретимся, а может и нет.
Мы попрощались и пошли в разные стороны. Я к машине, а он к переходу метро. Нас всегда разносило в разные стороны на центральных площадях, как будто именно здесь решались наши судьбы.
В каждом, даже в самом маленьком городке, есть центральная площадь. В больших городах на ней проходят парады и митинги, в маленьких воскресные ярмарки, но она есть везде. Люди стекаются с разных сторон и разбегаются кто куда. Теряются, находятся…
Теряются или находятся, я в этот момент хотел как можно быстрее потеряться в толпе, сесть в машину и раствориться в городских пробках.
Пять лет назад на этой площади был прекрасный весенний день. Пели проснувшиеся птицы и журчали ручьи. Несколько ленивых дворников разметали мусор в разные стороны. У меня ещё была нога, была мечта и бутылка «Джек-Дэниелса» завёрнутая в пакет из Макдональдса.
Солнце только начинало освещать своими лучами ярко-красные стены кремля и уже нагревало скамейки, на которых, редкими «подснежниками», спали пьяницы.
Я уже не помню что привело меня туда в тот день. Мне даже тяжело вспомнить, что случилось потом или что было перед этим. Просто кусок старой жизни сохранившийся в памяти, как чек-поинт, который был пройден и потерян в череде таких же кусков воспоминаний.
А что если всё можно изменить, вернуться туда и исправить все свои ошибки? Может быть это знак…
На перекрёстке меня занесло и, потеряв управление, я вылетел на встречку, какой то бешенный мусоровоз протаранил мне водительскую дверь.
В грудь впился осколок руля. Он чувствовался где то рядом с сердцем.
Среди уходящих из тела мыслей крутились картинки той жизни и, почему то, не вспоминались пампасы, снежные горы и пустынные равнины.
Перед глазами стояла Манежка, рука отчётливо чувствовала тяжесть бутылки, голова кружилась, и я чувствовал, что меня вот-вот стошнит.
Кто-то тряс меня за плечё. Это был дворник, он пытался объяснить мне, что здесь делать нечего и шёл бы я домой, но я всё таки потерял сознание и не смог уйти. Всё замкнулось в петлю из которой не было выхода.
@темы: Вы это не прочитали., Generation, Весна, Книги, Сны, Чувства, Город
