Если выбирать между правдой и легендой, транслируй легенду.(Anthony Wilsen)
Первые шесть глав.
Глава седьмая. Этот день.
- Алло, это я, хорош уже гоняться за своими девкам и перезвони мне. Кажется это срочно.
Так мне вещал автоответчик голосом Сергея, когда, я таки, включил телефон. Перезванивать совсем не хотелось, я стоял между дорогой и обрывом, опираясь на барьер ограждения, всматривался в мрачное небо у горизонта не думая, ни о чём, просто считал секунды уходящей жизни, где то в глубине моей души рокотала бездна, из которой я недавно вылез. Мне нравилось это состояние, не хотелось загрязнять его буднями и обыденностью, хотелось просто стоять и смотреть на меняющийся мир, он начал казаться мне таким разнообразным, а ведь прошло всего несколько часов, неужели спелеологи испытывают Тоже Самое? Думаю всё же нет, нас толкают на спуск разные вещи, значит и ощущения мы испытываем разные, к тому же, как то совсем не хочется думать о том, что кто то кроме меня, прямо сейчас, может наслаждаться плохой погоде, холодному ветру, надвигающийся зиме и шуму дороги, так же как и я.
- Что там стряслось?
- О, это ты, привет, куда ты там пропал? Я уж собрался тебя опять хоронить. К нам приезжала налоговая, они считают, что мы с тобой связаны с неким преступным синдикатом, который отмывает деньги. И кстати говоря, именно, ты являешься ключевым подозреваемым… Приезжай, расскажу по подробнее.
- Ок, минут через сорок буду, надо проветриться немного, ты ведь в гостинице?
- Да, до встречи… и будь осторожен.
Я повесил трубку и, бросив последний взгляд на горизонт, пошёл к машине. Как только я завёл двигатель и тем самым включил магнитофон, Саша Васильев заявил мне, что именно сегодня должна умереть «Звезда рок-н-ролла», что навело меня на мысль о роме с колой. Пожалуй, самый лучший напиток для сегодня, в меру мягкий, в меру крепкий и сладкий, а главное не требует каких то сложных (смотри так же - тяжело добываемых) ингредиентов, что не может не радовать.
По этому я решил заехать в свой любимый винный магазинчик, тем более мне всё равно надо было потратить пол часа времени и расслабить свой мозг, который ни в какую не хотел думать.
Оставалось всего пара дней до конца истории, точнее до её начала, конца старого и начала нового, мне сейчас ещё хочется схватится за поплавки безопасности и спасти свою старую душу, но это так скучно, мне ни чего не светит пока я тот кто я есть, да, я убежал от смерти и судьбы, но не изменил себя, а это надо было сделать в первую очередь, как я мог упустить такую ошибку?
Самое страшное во всей этой ситуации то, что я уже взвёл курок поговорив с Дьяволом и рассказав ему всё, если бы я этого не сделал, то, наверное, всё пошло бы по другому и наверняка нашёлся бы другой выход, но теперь то что горевать? Будем плыть до конца, а потом измерим расстояние до берега по дну.
- Давай ко мне, а то у тебя не удобно. - он встал и послушно пошёл за мной в мой номер. Его номер отличался от моего только тем, что он был обычным, то есть номером для постояльцев, а не для жителей, сейчас не сезон и беспокоиться о клиентах смысла не было, их можно было по пальцам пересчитать, с точки зрения экономики мы шли в минус. В сезон Сергей жил у меня, а как только поток спал переселился в отдельную комнату, делать ещё один номер для жилья он не хотел, у нас их мало и не хотелось занимать много места, к лету он собирался купить домик поблизости или, на крайний случай, квартиру в Ялте, но пока жил здесь.
- Молчи, я сейчас налью нам рому с колой, потом расскажешь, разберёмся.
Он угрюмо посмотрел на меня, но возражать не стал, просто сел за письменным столом и, слегка накренив свою голову на левый бок, наблюдал за тем, как я мешаю ром с колой.
Моя любимая пропорция – одна треть рома, одна треть колы и одна треть льда, всё это надо засунуть в блендер и слегка прокрутить, только не в кашу, а так, чтобы лёд стал размером с крупный бисер, главная проблема потом успеть разлить это по бокалам до того как всё это растает. Иногда я добавляю в эту смесь тростниковый сахар, но сегодня явно не тот случай.
Поэтому поставив свой бокал перед собой и протянув его бокал ему я вынул на стол, когда то припасённые на такой случай, сигарилы и, подавая дурной пример, закурил.
- Рассказывай.
- Да я тебе почти всё уже рассказал, приходили, спрашивали про тебя… мол почему продал, почему так дёшево, зачем до сих пор живёшь здесь, показывали какие то документы по закупке продуктов для бара и там стояла твоя подпись, видимо в неразберихе я не заметил и отправил не переписав.
- Ну и? Ты то что?
- Да, ничего, просто рассказал им всё так как оно есть. Мы с тобой друзья, давно друг друга знаем, ты продал мне по дружбе гостиницу, мол устал сам все дела вести и уже успел денег подкопить, кому попало не хотел отдавать, а тут я подвернулся… а живёшь здесь потому что я тебя попросил пока помочь с делами разобраться пока я в струю въезжаю.
- И всё? На этом всё заканчивается? Они только ради этого приходили? Из-за одной левой подписи? Да у меня от сюда такие документы уходили с такой хренью, что сам чёрт не разберётся и их только моя уборщица не подписывала, ни кто ни чего не говорил, а тут на тебе! Свиньи. Но на счёт этого не стоит беспокоиться, пошумят и замнут, нет ни какого основания на нас, какие-то санкции применять из-за этой бумажки… максимум штраф сдерут. Что там за преступный синдикат?
- Это я так добавил для эффекта, на самом деле ничего особенного, чайники, отмывающие деньги, нас к ним ни как не приклеить, только пугают этим, но меня не это беспокоит, они копают кто ты и это не хорошо. Спрашивали меня от куда ты и давно ли мы с тобой знакомы, чем ты занимался… в этот раз я смог отговориться тем, что это не имеет значения в Этом деле, но кто знает до куда они смогут зайти и кого привлечь, бармен сказал мне, что они уже говорили с прошлым владельцем, но видимо так ни чего толком не узнали, теперь копают отовсюду. Думаю их следующий шаг – персонал.
- Ну тогда ничего страшного, персонал не знает про меня ни чего кроме того что я им исправно плачу и не жалею денег на рождественские премии и сверхурочные.
- Будем надеяться. Намешай мне ещё этой дряни, у меня пустой бокал…
Мой бокал тоже иссяк и в этот раз я добавил тростникового сахара, случай как раз подходил, пусть его сладковатая горечь напомнит мне о своих корнях куда убедительнее налоговиков.
- Где ты был? Уехал рано утром, ничего не сказал, потом ещё и телефон отключил… неужели ты её нашёл?
- Не совсем… но приблизился к этому. Я был у Дьявола, мне надо было решить с ним некоторые насущные проблемы.
- У Дьявола? Ты никогда мне не рассказывал о нём. Кто это? Или Что?
- Это человек, очень странный и живущий в очень странном месте, я уже давно знаком с ним, мы ненавидим и одновременно любим друг друга, нас что то притягивает, не знаю, видимо какая то инстинктивная жажда познания неизвестного. Меня в нём привлекает его образ жизни и мудрость, его уверенность в том, что он всегда прав и может сделать с этим миром всё что захочет, что он нашёл во мне… Не знаю, но видимо хочу понять.
- И что вы обсуждали? – он явно напрягся не понимая о ком я говорю.
- Жизнь и что с ней делать дальше.
- И как? – мы явно поменялись местами, теперь он забрасывал меня односложными вопросами, а я был обязан отвечать развёрнуто, но не хотел.
- Давай я тебе потом расскажу, совсем скоро, но чуть позже… не хочу сглазить.
- Хорошо, только давай без глупостей. И, знаешь что, забудь ты эту незнакомку и вообще всё то что я тебе тогда наговорил, ты ведь знаешь, что это я так сказал, не имея в виду ничего реального, не предсказал я тебе встречу с ней и не надо влюбляться по уши в то чего нет, лучше сконцентрируйся на том что есть и не дай этому пропасть в погоне за лебедем… иногда ведь действительно лучше синица.
- Когда в руках есть ружьё, то можно и синицу отпустить… и ты знаешь, что я прав, иначе тебя бы здесь не было.
- Тебя не переубедишь. Но, если ты так веришь знакам, разве твоя, чудом не разбитая, Шерри не знак, что стоит остановиться? Ты делаешь ошибку, не замечая такого полена на дороге твоей жизни, тебе дают шанс остаться, но для этого надо стать спокойнее и перестать гоняться за химерами, ты и так уже убил одну жизнь на них.
- Да, ты прав, но может быть и наоборот – это мой последний шанс, на что-то лучшее, а смерти мне можно уже не бояться, старушка давно меня ждёт, почему бы не дать ей познакомится со мной лично.
- Ты просто самоуверенный Дурак, но я не хочу тебя менять, пусть будет то что будет, а там посмотрим… Налей ещё.
музыка
Глава восьмая. Перевал.
Пара бутылок «Гинеса» в сумке и утренний, кофейный, угар, сердцебиение на грани инфаркта, жёсткое сидение зала ожидания и многое другое, что, с намёком на реальность, окружало меня и нацеливалось пиками древних богов войны на мой разум.
Зал ожидания, пожалуй, самое жуткое место вокзала и, совсем, не важно, какого, зал ожидания любого вокзала – это зал прибытия другого, в любом из них чувствуешь себя подавленным и угнетённым, а всё из-за того, что у тебя ещё есть выбор – ехать или нет. Когда ты уже в пути, то выбор исчезает, что делает тебя спокойным и уверенным.
Но пока, будь добр, волнуйся и думай о том, что тебя ждёт. Рассматривай людей вокруг себя и думай – куда они едут? Кто они и чем занимаются? Всё рано больше делать нечего.
Я рассматривал носки своих запылившихся ботинок, когда объявили посадку на мой теплоход. Сердце ёкнуло и глаза в последний раз метнулись в сторону выхода. Потом я моргнул, после чего выход превратился во вход.
Ну, вот, теперь я могу пройтись по набережной, сесть в свой корабль, посмотреть на работу буксиров и закурив направить свой дух в горизонт.
- Пойдём, наш выход…
- Нет, ты не прав – Наш Вход.
- Как знаешь, но, по моему, это не самая лучшая идея. В конце концов, они там без нас всю гостиницу на дрова разнесут…
- Да перестань ты! Что как баба разнылся? Гостиница закрыта, охранник стоит на посту, собаки «злые» воют, кто туда сунется? А нам отдохнуть надо… от этих мест.
- Если что я предупреждал.
- Ладно, ладно, перестань уже.
Сергея уговорил поехать я, не знаю зачем, просто нужна была компания, а он подходил как нельзя кстати. Тем более его вид вызывал опасения. Административная работа давалась ему с трудом, он ни как не мог «оседлать волну» и его мозг с трудом перевал тонны информации, что лилась на него из рабочих бумаг и документов. Он совсем выдохся и стал нервным и дёрганным, а мне это мешало, хотя, ему тоже.
- Будь другом, забрось мой чемодан в каюту, хочу успеть подняться на верхнюю палубу до того как она наполнится народом. – сказал я поднимаясь по трапу и подсовывая свой нехитрый скарб другу.
- Хорошо, хорошо, но обед тогда с тебя. – мы ехали третьим классом и по этому еда с напитками не входила в цену билетов… Теоретически мы даже могли бы умереть с голоду, но к счастью на борту лайнера было три ресторана, бессчетное количество баров и палаток с фаст фудом и везде принимали «Визу».
- Нет проблем. Поднимайся потом ко мне.
Отдав чемодан я, как и собирался, поспешил на верхнюю палубу и, к счастью, успел подняться туда до основной толпы.
Недавно отдраенный дощедчатый пол приятно блестел на солнце полировкой. Где то вдалеке кричали дети нашедшие бассейн, а их родители, отдавшие багаж носильщикам, вяло потягивали спиртные напитки, живо обсуждая предстоящее путешествие.
Махнув, уже начавшему работать, мальчику-официанту, я заказал себе мохито и навалился на бортовые перила.
Я уже давно не плавал на больших кораблях, и даже успел забыть какого это… ощущать себя муравьём на бревне с паровым двигателем.
Официант торопливо отдал мне бокал с напитком, а я очень неспешно заплатил по счёту, оставив ему на чай чуть ли не половину стоимости напитка.
Тяжело загудели турбины двигателя, разогреваясь, перед плаванием, холостыми оборотами. Из большой трубы торчащей из центра корабля вылетело облако пара и корабль радостно зевнул своим громким гудком.
Маленькие буксирчики облепили наш корабль, как стая рыб прилипал облепляет морскую черепаху. Подхватив нас своими маленькими, но мощными телами они потянули нас к открытому морю, иногда глухо перекрикиваясь между собой и пыхтя своими трубами, как заядлые курильщики.
Палуба тут же наполнилась народом.
Люди смеялись, радовались и махали руками, кто-то аплодировал кораблю, берегу и себе.
Я же всматривался то в толпу, ища до боли знакомые глаза, то с тоской бросал глаза на берег в ту часть линии прибоя, где за деревьями прячется моя гостиница и лишь в мыслях я был очень далеко от этого места, я перемахнул через канат горизонта и отправился в космос.
музыка
Глава девятая. Дважды умереть нельзя.
Утро тридцать первого декабря пасмурным оком смотрело на наш корабль, не желая разлеплять второй глаз. Мы плавно шатались на волнах шторма настолько слабого по сравнению с кораблём, что можно было бы даже не писать про него.
Вечер обещал быть красочным и весёлым для нас – пассажиров и сложным для команды. Ещё бы, этим ребятам придётся потрудиться. Огромная толпа народу соберётся на верхней палубе, чтобы посмотреть новогодний салют, напиться шампанским и объесться закусками из фри-бара, а команде придётся следить за тем, чтобы это стадо не попадало за борт, не передралось и не подавилось… Да и сам салют штука не простая и врятли у команды была возможность отрепетировать всё это в реальных масштабах, дабы исключить все опасности.
Не смотря на плохую погоду на верхней палубе тепло, её греют сотни газовых фонарей, конечно же чувствуется холодный ветер, но всё равно можно спокойно сидеть там в летнем пиджаке и летних же брюках, совсем не замерзая.
Особенно если сидеть у стойки бара со стаканом виски-колы.
Уже проснувшиеся, или ещё не уснувшие, редкие пассажиры весело смеялись, здоровались и поздравляли друг друга, на меня же их взгляд не падал совсем, видимо мой вид не соответствовал их понятиям о реальности.
На небольшой сцене радом с баром квартет в строгих костюмах играл Блюгорас, что было странно само по себе, но ещё странности добавляли псевдо рождественские мотивы в этом чисто американском виде кантри музыки. Среди трепещущих нот банджо можно расслышать «В лесу родилась ёлочка», «Джингл белс» и другие популярные рождественские мелодии.
Видимо только что проснувшийся, Сергей мрачно подошёл к стулу, что стоял рядом с моим, и водрузив на него своё беспомощное тело, медленно махнул бармену рукой и, на пальцах, объяснил ему, что хочет то же что и я.
Поняв, что от него хотят, бармен ловко намешал виски с колой, забросил несколько кубиков льда и поставил перед Сергеем, застыв ожидая немедленной оплаты, видимо вид Сергея не вызывал доверия. Я кивнул бармену и тот, поняв, что счёт идёт в мою кредитку, лежащую у него рядом с кассой ещё со вчерашнего вечера, ушёл к другим клиентам.
- Ты как? Выглядишь неважно…
Сергей двумя мощными глотками ополовинил бокал, жадно втянул в себя воздух и, опустив на меня глаза, произнёс:
- Издеваешься? Этот чёртов корабль загонит меня в могилу… Чёрт! Никогда не думал, что болею морской болезнью…
- Э, нет, батя, никакая это не морская болезнь, качки почти не ощущается, корабль огромный, на нём тебе её никогда не познать. У тебя похмелье просто.
- Думаешь? Разве мы вчера столько пили?
- А ты не помнишь? Мы так задолбали бармена своими постоянными заказами, что тот забрал у меня кредитку и поставил рядом с нами кассу с отдельным человеком, чтобы не бегать между нами, кассой и другими клиентами.
- Чёрт, не помню такого… Охренеть, я вообще почти ничего не могу вспомнить, а что вспоминается, то с надеждой называю, для себя, ночным кошмаром.
- Да, накрыло тебя конкретно… хотя я сам был не лучше когда нас в каюту «провожали». Просто я тебя туда повёл, чтобы спать уложить, а сам по пьянее заблудился и мы минут тридцать плутали пока не наткнулись на портье, который нас и довёл до каюты…
- А что это ты такой бодрый тогда?
- Проснулся раньше тебя и уже успел нормализовать количество алкоголя в крови, ты вот тоже повеселел я смотрю…
- Это точно… Сколько времени то?
- Без пятнадцати час… - эта новость стала для меня полной неожиданностью, ведь я не смотрел на часы со вчерашнего дня и не знал, сколько сейчас времени. А теперь я знал, что уже не утро и, что пассажиры на палубе не смотрят на нас из за своих анти алкогольных убеждений и они не ранние пташки, а просто не пьющие или слабо пьющие люди которые не страдают от мук прошлого вечера.
- Чем здесь можно убить время? Ну кроме бара, естественно. А то мы тут напьёмся и новый год не встретим и как то не приятно будет…
- Пойдём в бильярд?
- А он здесь разве есть?
- Да, на третьей палубе… хотя мне было бы проще считать его страшным сном.
День-вечер. Бильярд.
Спустя девять партий я бесспорно выигрывал.
Туман сигаретного дыма висел в плотно закупоренном помещении, не знаю… может быть они хотели добиться «олдового» настроения, аля – фильмы шестидесятых – семидесятых годов, а может у них просто отключился кондиционер, а иллюминатор открывать, по каким то причинам, нельзя, но в любом случае сизый дым заполнял всё помещение с наглостью вороны отбирающей у кота банку с ёгуртом.
Низко висящие над столами лампы нежно освещали блестящие формы разноцветных шаров, давая заманчиво-игривые блики на них.
Сергей каждые двадцать минут менял кий, матерясь и ругаясь на кривизну своего. Но всё равно мазал и ругался.
Я же расслабился и бил наугад, но всё равно попадал, мне везло, шары сами выстраивались в такие цепочки, что даже ребёнок бы закатил их в лузу. Моего товарища это бесило.
За соседним столом, видимо тоже в состоянии близком к нашему, играет парочка миловидных дамочек, одна из нах, как бы невзначай, постоянно задевает меня, целясь по своим шарам, а потом, как бы извиняясь, смотрит на меня своими большими, кошачьими глазами.
Я прощаю её, улыбаюсь и смотрю на свои шары, которые ни как не хотят закатиться в тупиковую ситуацию.
Нет, сегодня не вечер любви, а закат катастрофы. Воздух пропитан страстью, но эта страсть не человека к человеку, а забвения к вечности, ада и чистилища. Не для нас она возникла, а значит -надо пропустить её мимо себя.
- Всё! Хорош! Надоело, не могу больше тебе продувать… Подумай только, восемь партий из девяти… и девятую я продуваю… всё, всё, всё. Я лучше пропущу новый год оказавшись в пьяной коме чем дальше буду играть с тобой в эту игру. Пойдём в бар, там как то комфортнее и позориться не надо, да и время уже подползло к девяти, глядишь за три часа не упьёмся.
- Прости, я честно пытался поддаваться… - сказал я забивая чёрный шар и кладя кий на стол.
- Сволочь! Вот обязательно было это делать? Девять из девяти, ну надо же… я так со студенческих годов не продувал…
- Забей, идём в бар.
Кошачьи глаза грустно провожали меня до тех пор, пока моё тело находилось в их поле зрения, а потом, разогнав сгустки тумана в голове, вернулись к своей игре.
Ночь.
Сергея я потерял из виду около одиннадцати часов ночи, сей час уже без пятнадцати минут полночь, корабль сбросил ход и, слегка накренившись на правый борт, готовился завершить свой ночной танец остановкой в географическом центре Чёрного моря.
Тут стояло ещё три лайнера, приветливо гудя нам и выпуская клубы пара из своих труб.
Я уже ни на чём не мог сконцентрироваться, показалось, что моё тело слилось с кораблём и теперь я его глаза. Меня это пугало, мне было неудобно, что я не могу сфокусироваться и дать кораблю точную картинку происходящего.
Меня поймали и связали тонкими верёвками рук, так быстро, что я успел заметить только то, что на сцену, что находилась возле меня, вышли музыканты и начали играть, что-то из раннего Армстронга.
- Неужели вам так не везёт в любви? – нежный голос, я бы даже сказал – приятный, ведь не каждый нежный голос хочется слушать, а её хотелось.
- Мне очень везёт в смерти, вот и всё. – я слегка распутываю узлы силка в котором я оказался, поворачиваюсь и, встречаю перед собой «кошачьи глаза»… - Есть в этом мире вещи которые нельзя изменить…
- Как Луи Армстронга?
- Да, именно, только иногда из-за этого может измениться всё на свете… ну кроме того, что ты хочешь изменить на самом деле. Тут всё так сложно и тонко, что этого не стоит касаться и пожалуй даже знать об этом… ведь можно повредить не только себе, но и окружающим..
- Разве вы так пьяны, чтобы нести такую чушь с таким серьёзным видом?
- Нет, просто я думал, что вы ангел и сможете меня понять и спасти…
- А по моему, ты просто псих. – она тянет моё лицо к себе и, небрежным жестом сбрасывая с себя обручальное кольцо, целует меня.
Последнее что я успеваю рассмотреть – это её ресницы, устало дрожащие на закрытых веках, и кольцо, падающее за борт корабля.
После этого оглушающий взрыв от которого слепнут глаза и останавливаются сердца всех кто находится на борту нашего корабля. Дрожащие пальцы слышат крик толпы, а потом плачь неба и тишину.
Ракета полуночного салюта угодила в капитанский мостик, вызвав пожар. Труп помощника капитана всем телом навалился на «коробку передач», тот самый рычаг с указателями «Стоп», «Полный назад», «Полный вперёд» и другими командами. Безжизненное тело вдохнуло жизнь в мощные турбины корабли, заставив его начать набирать скорость в геометрической прогрессии.
Всего через минуту мы уже таранили в борт стоящий по соседству лайнер.
Метал заскрежетал и заискрил со всех сторон, соседний лайнер безпомощно развернулся открывая нам вид на его развороченный борт. Наш же корабль просел, хлебнул боды носом и не сбавляя скорости начал погружаться в бездну.
Кораблекрушение. Первые минуты нового года.
Время застыло пока я прижимал её испуганные губы к своим, крики толпы сливались с гулом морских волн и становясь плотным фоном зависал в воздухе не давая шанса на вдох.
Стоило мне отпустить её, как огромный взрыв разорвал время на множество кровоточащих кусков, превратив этот мир в хаос.
- Что случилось? – она вся тряслась, в глазах горел страх, она не хотела во всё это верить.
- Мы потерпели кораблекрушение. Вот и всё.
В толпе замелькали члены команды раздающие спас-жилеты, но народу было слишком много, жилеты разлетались как бесплатный виски в день святого Патрика, но мне всё таки удалось достать один для своей спутницы.
- А как же ты?
- Надеюсь на то что лодок хватит на всех и мне не придётся мочить свой костюм.
Я тянул её сквозь толпу, стараясь не врезаться в испуганных людей.
Музыканты заиграли «прощание славянки», пожалуй это было самое циничное, что они могли сделать.
За стойкой бара, во всём этом бардаке, абсолютно спокойно сидел Сергей с бутылкой «Джека Дениелся» и явно ни куда не собирался идти. У него на коленях лежал спасательный жилет, но он смотрел на витрину бара взглядом человек который ищет в своём холодильнике что-то чего там нет, но ещё надеется на то, что ему удастся это заменить чем-то другим.
Я скорректировал свой путь так, чтобы подойти к нему.
- Эй! Ты, что тут расселся? – сказал я резко встряхивая обмякшее тело друга. – Корабль тонет, а ты только о выпивке думаешь.
- Ну, да, так и есть. Хочу выпить побольше, чтобы в воде не замёрзнуть и с собой думаю бутылочку другую захватить… Тогда смогу проболтаться на волнах чуть дольше остальных и дождаться помощи, а если не дождусь хоть пьяным помру.
- Ты идиот! Напяливай свой жилет и пойдём!
- Куда?
- К шлюпкам !– я практически поволок его за собой держа за ворот рубашки.
Впереди была очередь на шлюпки. Команда старательно пыталась сдерживать людей за линией после которой стояли механизмы спускающие шлюпки за борт, но народ то и дело прорывался и иногда даже падал за борт, животная паника охватила их разум.
Шлюпки выдвигались как на конвеере, из-за чего у меня возникло ощущение, что я попал на аттракцион в аквапарке. Кроме пассажиров на каждую из шлюпок сажали членов команды, двух если на лодке не было двигателя, что бы они гребли вёслами, одного если двигатель был, видимо чтобы держать правильный курс и следить за пассажирами.
- Серёга, посади её на лодку и про себя не забудь, а я пойду за жилетом… и вернусь. – я оттолкнулся от них и продираясь сквозь толпу в обратном ей направлении крикнул – Встретимся на суше!
- Стой, идиот! Это безумие! – Сергей кричал мне разные доводы и гадости в надежде вернуть меня, но сам, слава богу, никуда не пошёл и не дал ей пойти за мной.
Я поднимался по мокрым, от системы пожаротушения и чёрным от взрыва, ступенькам ведущим на капитанский мостик. Всегда мечтал побывать там. Глупо упускать такой шанс.
На самом мостике была разруха. Тело помощника капитана лежало на приборной доске, прижимая своим весом «коробку передач». Пара обугленных матросов лежали по углам, стёкла были выбиты, часть оборудования и навигационных систем не работало, штурвал разворотило…
Среди всего этого хаоса, блестя заклёпками на парадной форме, сидел капитан. Весь в крови, с трудом дыша, но с гордостью отчеканенной на лице временем.
- С вами всё в порядке… сер?
- Что? Кто это? Я ничего не вижу… что произошло? – он с трудом говорил, но всё равно держал осанку, не смотря на то, что встать он не мог.
- Я пассажир. Мы только что пошли на таран и корабль предпологаемого противника вынужден был отступить и выйти из боя. Мы же получили серьёзные повреждения и теперь на полном ходу идём в гости к морскому дьяволу.
- Шутить вздумал!? Какой таран… был взрыв, а потом мы поплыли, но я плохо понимаю происходящее, видимо меня контузило.
- После взрыва, вы видимо были без сознания, а потому не заметили того, что мы врезались в другой корабль… внутренняя связь, как я понимаю не работает, иначе бы вам уже сообщили.
- Чёрт… И мы до сих пор плывём?
- Да. До сих пор плывём, но скоро мы утонем, а это явно прервёт наше движение.
- Утонем… Остановите корабль, вы ведь сможете это сделать?
- Думаю, справлюсь, но всё равно уже поздно, мы набрали слишком много воды…
- Всё равно, хотя бы дадим побольше времени тем кто ещё может спастись.
Я столкнул тело помощника с рычага и передвинул его на «Stop», через несколько секунд двигатель остановился, скорость заметно снизилась, а винты закрутились малым реверсом, чтобы полностью остановить корабль.
Работала автоматика, если верить оставшимся приборам, машинное отделение было почти полностью затоплено и людей там быть уже не может.
- С новым годом, сер…
- И вас, молодой человек, тоже… - сквозь его седую бороду, заляпанную кровью, мелькнула улыбка, и морщинки в уголках глаз напряглись, смешавшись в паутину минутной радости.
Пошёл снег мешая реальность со сказкой, крики на палубе затихли, большинство людей уже было на шлюпках и плыло к спасительным огням других кораблей, команды которых уже готовились их принять.
Наш же корабль «клюнул» носом и вода медленно поплыла по палубе. Медленно, но верно мы шли на дно.
- Что там происходит?
- Снег, сер. Пошёл снег…
- А с кораблём?
- Нос скрылся под водой, минут через пять корабля не будет.
--- Сынок, открой шампанское… и помоги мне встать. Если тебя не затруднит, конечно.
- Конечно, капитан.
Я помог подняться раненому телу старика и поставил его так, чтобы он мог упереться об остатки штурвала. Поднял с полу бутылку шампанского и достал из шкафа пару чудом уцелевших бокалов.
Пробка вылетела в разбитое окно и пенный напиток полился на пол смешавшись с кровью и пеплом. Мы «чёкнулись» с капитаном и сделали по большому глодку из своих бокалов. Могу поклясться, что это было самое вкусное шампанское в моей жизни.
- Скажите мне, молодой человек, там красиво?
- Невероятно Красиво!
музыка
Глава десятая. Новый виток.
"Привет, друг, совсем скоро ты меня увидишь. Это ещё не конец, так сказать, начало конца, но не конец. Поверь мне".
Маленькая записка под моей дверью, всего то, подумаешь, но кто мог написать её? Кто если не человек без времени и с потерянной в мраке жизнью? Да, я знал, что это он, точнее я хотел бы верить в это.
Как оказалось - был прав.
Прошло около месяца после того как нас выловили из моря и притащили на берег. Офелия до сих пор живёт со мной, нас что то связывает, скорее всего это Он. Мы до сих пор пытаемся понять всё то что он говорил, что рассказывал нам, но с каждой секундой отдаляемся от ответа.
Спешу вас обрадовать! Гостиница до сих пор в порядке. Естественно.
Я не знаю для чего всё это пишу, просто он просил меня вести "дневник событий" если он исчезнет и я спешу наверстать всё то время которое я пропустил, надеясь, что его найдут.
Начну со спасения.
Нас посадили в лодку, точнее я пытался посадить её и броситься на его поиски, ведь он стал частью меня, чем то важным, большим и... не знаю как это описать, просто мне казалось, что я всегда смогу на него положиться, если надо то опереться, но он изчез, как кажется, изчез навсегда.
В лодке было холодно и мокро, море только у берегов тёплое, там, куда мы не можем посмотреть, оно холодное и этот холод наполнил лодку.
Я видел как корабль, на котором мы были, тонет, медленно, как в фильмах и в то же время очень быстро, наверное так бывает в жизни. Когда волны поглотили последнии этажи палубы я услышал звон бокалов и смех. Мне стало очень страшно и одиноко, показалось, что я остался совсем один... Офелия обняла меня и прижалась к моей груди, я понял, что она чувствует тоже что и я.
Лодка медленно плыла в сторону огней другого корабля, от туда слышались крики и чью-то лодку уже поднимали на борт.
Обнимая её нежное тело я смотрел в небо, мне было холодно и жарко, голова кружилась, тело мутило от качки и выпитых градусов. Там, на небе, сияли звёзды, горели огнём сотен факелов, мне слепило глаза от их света и я заплакал, сто лет не плакал, а тут... как маленький мальчик, как надо, по настоящему с надрывом в груди и болью в сердце... совсем не слышно, только слёзы капали на её спасательный жилет.
Нас поднимали по подвесной лестнице, места на палубе не хватило на все лодки, по этому большинство лодок затопили, в том числе и нашу.
На палубе я её потерял, кто-то из команды спасателей забрал её с собой чтобы разместить в каюте. Ко мне подбежал матрос, видимо араб, и на ломанном английском предложил водки для согрева, я отказался показывая ему бутылку скотча спрятанную под моим желетом, он засмеялся и показал мне "класс" большим пальцем, уже не помню какой руки, я тоже улыбнулся в ответ и пригубил свою бутылку, стало гораздо легче... стало почти хорошо... ключевое слово - Почти.
На следующий день мы были на берегу, у нас брали интервью, расспрашивали о произошедшем следователи, началась абсолютная каша.
От нашей гостинницы отстали, видимо побоялись, что крушение свалят на них, не знаю точно, но по моему, мой друг знал об этом и по этому совсем не боялся их.
Ломанно, ломанно, как-то не ловко получается, ведь я совсем мешаю события, ни как не могу обрисовать всю картину так как надо. Простите.
В какой то момент всё резко закончилось. Нас перестали спрашивать о тех событиях которые мы чудом пережили, ходить к нам, делать вид, что внимательно слушают... всё прекратилось.
Я сидел у себя в номере когда в дверь постучали, не знаю, не могу до сих пор называть это место Домом... ведь я живу в номере отеля, хоть он и переоборудован специально для меня.
И так, ко мне постучались и с опаской открыв дверь.. ведь я ждал плотно сложенных ребят что снесут мне череп, так казалось... но передо мной стояла Офелия с большим чемоданом в руках, стояла и плакала.
Я ничего не стал спрашивать, просто пригласил её к себе, она вошла и забрав её чемодан, мне показалось, что я забираю чемодан Серёжи в тот момент, когда мы всходили на борт, я даже внимательно пригляделся к её "саквояжу" и заметил, что он точно такой же как у него.
Она, отдав мне "багаж", молча прошла к кровати и упала на неё лицом в низ, наверное заплакала, я же впал в полный ступор, с её вещами в руке и странными мыслями в голове, стоял перед дверным проёмом и пытался закрыть дверь.
Когда мне это всё же удалось я отнёс чемодан в угол комнаты и сел рядом с ней, не знаю сколько прошло времени с момента её прихода, мне показалось, что это была целая вечность, она спала, спала сном младенца... ничего не видя и ничего не слыша, только иногда чуть-чуть вздрагивала в своих снах.
В тот момент я понял почему Он променял всю свою жизнь на неё, она была прекрастна как утренний блик солнца на краешке граненного стакана, еле слышно дышала, волосы сплились в джунгли реальности, тонкая шея, узкие бёдра... чёрт, мне не стоит об этом рассказывать.
Наверное я тоже уснул, ну то есть я точно уснул, ведь меня резбудил запах кофе который готовила Офелия, она стояла в его рубашке, видимо под ней ничего не было, ведь её соски было видно сквозь тонкую материю сшитую неизвестным мастером.
Запах кофе пронизал всю комнату, он забылся в самые далёкие углы моего сознания, меня это очень удивило, не сам запах, а то что он появился здесь, ведь я давно не варил кофе у себя, я шёл в бар и заказывал его там, а что бы приготовить его самому времени совсем не хватало...
Она, заметив что я проснулся, повернулась ко мне и её лицо скрыл от меня луч восходящего солнца, мне удалось увидить только то, что она улыбается и я улыбнулся в ответ.
После этого я собрался и пошёл в душ, снял с себя всю одежду в которой заснул и сбросил её в ведро для грязного белья, в нём уже лежали её вещи, меня это насторожило, но мозг ещё отказывался думать со скоростью реальности, по этому я просто вымылся и переоделся в свежий костюм.
Пока мы пили кофе она рассказала мне, что Сергей её всё же нашёл и из-за него она отказалась от свадьбы, поехала за ним на этом, злосчастном, корабле, увидила его там и так и старалась следить за ним, но он то и дело выпадал из её вида, только за несколько минут до конца она смогла поймать его, а потом... Потом всё уже было рассказано.
Она рассказывала медленно, отрывисто, было видно, что она что то скрывает, но я не смог бы надавить на неё, она и так почти плакала, мне было её жалко и, мне было, жалко себя.
В итоге я узнал, что она попыталась вернуться к своему жениху, но тот выгнал её отдав ей вещи и по тому она здесь. А узнала она обо мне и об этом адресе от Есенина, он оставил ей его на случай если она не сможет начать свою жизнь заново... Мне, показалось, что в этом была странная закономерность его действий, понятная мне, но ни в коем случае не ясная окружающим, он продолжал говорить мне что то со своего, того, света и я хоел слышать больше.
На улице идёт дождь, прямо сейчас, не тогда когда было всё это, а прямо сейчас... идёт дождь, простой дождь... температура воздуха около пяти градусов тепла, ничего особенного, простой январь в Крыму, но кто-то назойливо стучится в входную дверь.
Музыка
Глава одиннадцатая. Новое время.
- Доброе утро! Открой уже дверь!
Он стоял за стеклом парадной двери, на улице шёл холодный и тяжёлый дождь, капли с силой били по прозрачной перегородке между тем и этим миром.
- Ну же! Это всего лишь я...
Я смотрел на его силуэт размытый потёками воды и хотел слиться с ними воедино, ситуация доходила до абсурда в этот момент мой мозг отказывался что либо понимать.
Что-то заставило меня открыть дверь и его тело ввалилось в предбанник неся с собой холод улицы и резкий запах моря.
- Спасибо... Прости за то что я так появился, но по другому не мог... Офелия здесь?
Я с трудом кивнул продолжая смотреть на него как на буддийского монаха, мой мир начал не состыковываться с реальностью.
- Тогда тихо... она не должна меня видеть, ты ведь ещё не занял мой номер?
Я кивнул ему ещё раз, потом помотал головой из стороны в сторону,а потом попытался объяснить на руках что номер свободен... но в любом случае он это знал и жестом показал мне что бы мы тихо поднимались туда.
Когда мы поднимались по лестнице меня преследовало странное чувство, не могу точно объяснить, но казалось что я нахожусь на солнце, а он на луне, я не имею в виду тёмную и светлую сторону силы, просто он так легко касался ступенек, что я по сравнению с ним был слоном наступающим на фарфоровое блюдце.
Мне хотелось открыть дверь в его номер, но как только я зазвенел ключами он меня остановил и, прижав указательный палец к губам, бесшумно достал из кармана Свой ключ и с лёгким щелчком открыл дверь.
Мы вошли в Его комнату, я там не был с того момента как приходили судебные приставы описывать его имущество.
Он заговорил.
- Итак, мне сейчас тяжеловато... там, на улице, всё таки, холодно, но спрашивай... как смогу так отвечу, на любой из твоих вопросов.
- Ты... Мёртв?
- И да и нет. Да, потому, что сначала разбился на машине, а потом утонул на корабле. Нет, потому, что Дьявол напутал в своих расчётах.
- Что?
- Мне точно надо Всё рассказать? Ты уверен в этом?
- Полностью... рассказывай, я не понимаю что происходит.
- Хорошо.
История которую он мне рассказал (для вас) находится где-то между шестой и восьмой главой.
- Я встретился с Дьяволом, ну я говорил тебе об этом... после нашей встречи мне осталось совсем не много времени, но он об этом не знал... так получилось. Мне пришлось продать десять лет своей жизни за то, чтобы получить право на встречу с ней, ведь она и в правду была только плодом моей фантазии, а ты поверил и... она появилась здесь, но об этом потом, если вспомню.
Продав десять лет и получив билет с точной датой своей смерти я, со спокойной душой, поехал на встречу с ней, точнее в в то место в котором она появится ровно в то время которое мне сказал Дьявол.
Так и произошло.
Ничего серьёзного, просто подошёл к ней, улыбнулся и сказал ей, что обещал её найти, она опешила и замялась, посмотрела на меня своими огромными глазами и её губы изобразили улыбку, ей было не по себе, да и мне, признаться, тоже.
Я предложил ей сходить пообедать, мало того что было время обеда, так я ещё и проголодался, как пробежавший сотню миль, волк. Она согласилась.
Не помню что было дальше, казалось что за меня говорит кто-то другой, но она безудержно смеялась всё это время. Хотя и не над чем было.
Всё произошло само собой, мы поехали кататься и открыв крышу машины смотрели на звёзды, маневрируя на восьмидесяти милях в час по извилистому серпантину крымских дорог.
Чуть позже я запарковал машину на смотровой площадке над "Крылом Лебедя" и мы, в полной темноте, спустились по отвесным камням к воде, и на берегу моря под завывание ветра и шум волн признались друг другу в любви в самой животной форме.
Утром я узнал что она уже "под венцом", её жених владелец кафе в котором она работает и именно за его машиной я погнался тогда когда попал в аварию... он вёз её на вокзал, по каким-то причинам ей надо было уехать от сюда... я не стал вдаваться в подробности.
Мне стало не по себе, стало больно и страшно, такое конечно бывало, но тут, тут это затронуло самые тонкие нити моей души.
Потом она клялась мне в любви, говорила, что помнит меня с того самого момента как мы познакомились на дороге, говорила, что оставит его... и я, дурак поверил, а что самое страшное... согласился на это.
Пригласил её на тот злосчастный корабль, хотя где-то в глубине моей души уже было знание о печальном исходе поездки. В любом случае она поехала, ей Действительно хотелось быть со мной...
И,наверное всё бы было у нас хорошо, но когда я ехал от неё домой я разбился на машине и в этот раз совсем.
Ты не зря мне всё время говорил о том что эта машина доведёт меня до могилы, так и произошло. Пока мой мозг был замутнён масандрой я влетел в камаз... на полном ходу, шансов не было, моё тело перемесило в фарш и процедило через решётку радиатора грузовика, но я востал, то есть очнулся рядом с местом аварии, увидел свои останки и... меня вырвало, смотрелось это жутко.
Я приложил руки к лицу и нашёл лиж маленькие ссадины, меня это очень удивило, а потом рядом со мной появился Дьявол и начал извиняться за свою ошибку... И в искупление своей вины дал мне время на земле, не много, но здесь.
Потом я утонул и долго шёл по дну моря ориентируясь только на свои чувства, привели они меня сюда... я очень давно толком не спал и если у тебя больше нет вопросов, то я тихо запрусь здесь и просплю пару дней... Заходи ко мне когда я буду здесь.
Его последняя фраза показалась мне очень странной, меня не покидало ощущение что всё это пьяный бред... белая горячка... шизофрения, в конце концов... но я видел его перед собой и даже мог прикоснуться, просто не мог говорить рядом с ним, то есть я уже привык к его присутствию, но всё равно не мог произнести ни слова как будто на меня давило само время закрывая мне рот.
Тихо прокравшись к двери я вышел и он практически бесшумно запер за мной дверь.
Я вошёл в свой номер и увидел Офелию, мягким клубочком, свернувшуюся на моей кровати. Раздевшись и прильнув к ней я согрелся, но она поёжившись что-то прошептала сквозь сон и ещё сильнее вжалась в себя, мне ни чего не оставалось как обнять её и прошептать на ухо - Всё хорошо... и мне показалось, что она всё же слегка успокоилась.
музыка
Глава двенадцатая. Шнапс.
Он исчез так же неожиданно, как и появился. Просто попросил меня выйти из комнаты, уверяя что хочет спать, а утром его уже не было.
Входная дверь была заперта изнутри, что поставило под сомнение трезвость моего рассудка, ведь это могло мне просто присниться, а мой мозг воспринял всё за чистую монету и поверил.
Время, казалось, потеряло чувство ритма и, вместе с ним, разучилось вести последовательное повествование.
День закручивался в спираль, которая крутилась то медленно, то быстро, то совсем замирала на месте, готовясь начать вертеться в обратном направлении.
Я спустился к бару и выпил свой кофе, по телу пробежала приятная волна холодного пота и я, с не меньшим удовольствием, загасил её сигаретой.
По телевизору шли новости спорта, никогда не следил за ними и даже не понимал по какому принципу год делится на сезоны, то есть интуитивно я подозревал, что летом больше футбола и гольфа, а зимой хоккея и лыжного спорта, но всё остальное оставалось для меня туманно.
Голландская команда по водному поло (одна из непонятных мне игр) уверенно побеждала у Норвежцев.
Норвежцы, в свою очередь, пытались перехватить инициативу, но их атаки, в прямом смысле слова, захлёбывались в элегантной обороне голландцев.
Это один из тех видов спорта в котором интересно смотреть только за выступлениями женских команд, а смотреть как отчаянно барахтающиеся мужики в плавательных шортах гоняются за мячиком реально скучно.
- Миш, дай мне пульт, не могу больше эту муть смотреть.
Миша, наш бармен, молча, передал мне пульт.
По моему, он самый неразговорчивый бармен в мире. Говорит так редко, что я о нём практически ничего не знаю, да что там знаю, мне толом не удаётся запомнить его голос.
Сергей знал чуть больше, Мише он явно симпатизировал и они умели находить общие темы для разговоров.
Взяв пульт, я начал вяло переключать каналы.
Новости – боевик – сериал про копов – сериал про врачей – новости – мелодрама – научно-популярная программа о животных – хроники второй мировой войны – новости – новости – реалити шоу – бородатые шутки – новости…
И зачем платить за кабельное, если смотреть всё равно нечего?
Сделав «круг почёта» по сетке телепередач, я вернулся на канал с водным поло, плюнул на всё и тупо влип в экран.
Миша, скрытно усмехнулся, налил мне пива и поставил передо мной вместе с тарелкой чесночных гренок.
Я поблагодарил его и, машинально, отпил пару глотков из стакана, заев их, поджаренным в чесночном соусе, хлебом.
Голландцы слегка сдали позиции, но продолжали вести в счёте, времени до конца матча оставалось шесть минут с мелочью, в связи с этим, норвежцы отчаянно пытались атаковать, чтобы хотя бы сравнять счёт.
Смотря на всё это безобразие, мне жутко захотелось поплавать, но как только я перевёл свой взгляд на окно, желание отступило.
За окном шёл холодный, весенний дождь. Из-за, густо сбившихся на небе, туч казалось, что уже поздний вечер, хотя время только-только подходило к одиннадцати утра. Конечно, и в то и в другое время темно, но вечером темно совсем не так как утром, а сейчас небо что-то перепутало.
Просвистел финальный свисток арбитра и голландцы начали весело выбрасывать друг-друга из воды, обниматься и что-то кричать на своём языке. Побеждённые, но не лишённые чувства собственного достоинства, норвежцы медленно поплыли к краю бассейна.
Эту картину попеременно прикрывали стыдливо-полупрозрачные таблицы турнирного меню. Они менялись так быстро, что я не смог найти на них ни ту, ни другую команду, но зато выяснил, что на третьем месте сборная Англии, а на первом и втором какие-то неизвестные маленькие страны типа – Лихтенштейн.
Миша с, присущей ему, педантичностью протирал бокалы слегка желтоватым, от времени, полотенцем. В его голове вилась мысленная метель с которой он не мог справиться, это читалось на его лице.
Скорее всего он именно из-за этого начал протирать бокалы, так было легче отвлечься от мира живущего в его голове.
Я же, так и не осилив пару гренок, осушил бокал и, помахав бармену рукой, направился к выходу. Надо было совсем чуть чуть пройтись, сил на длительную прогулку я не ощущал, но проветрить голову очень хотелось.
Дождь практически прекратился, но я всё равно захватил с собой зонт.
Раскрыв над собой купол из непромокаемой ткани, я прислушался шуму над головой; капли, разбиваясь о зонт, громко пели свои прощальные песни, которые перемешивались с шумом ветра.
Море слегка штормило, белая пена весело перебегала с одного гребня на другой, становясь то меньше, то больше.
Глубоко втянув в себя воздух, я направился в сторону парка.
Высокие столбы древних кипарисов мерно покачивались в такт завываниям ветра.
Скучающее небо мерно волокло тучи в сторону Аюдака, развлекая себя смешивая облака между собой и создавая, тем самым, причудливые узоры других миров.
Ботинки с неохотой чавкали водой смешанной с хвоей и, прибитой к земле дождём, пылью, намекая мне, что прогулка в такую погоду не самая лучшая идея.
Несколько буксирчиков гудели друг на друга, таща я ялтинскому порту гружённую грунтом баржу
Я поднялся по дорожке к выключенному в это время года фонтану и, сметя с его бортика грязь и воду, сел на него, штаны неприятно намокли, но это была маленькая жертва за общее удобство.
Мой взгляд, сам по себе, падал на небольшую аллею, чьи дорожки уже давно заполнила проросшая между квадратными плитами трава. Летом сюда иногда забираются отдыхающие и, расположив на, искусственно поднятой лепными ограждениями, центральной площадке полотенца, загорают.
Их дети весело бегают между деревьями и плескаются водой из фонтана, но это скорее исключение чем правило, это место находится слишком далеко от набережной и центрального пляжа, по этому отдыхающих здесь почти не видно, в основном сюда забредают только люди знающие о… моей гостинице.
Я достал сигарету и, медленно закурив, уставился на кашу из облаков.
Дождь совсем выдохся и повис в воздухе туманной моросью, пытаться скрыться от неё под зонтом не было смысла, по этому, я закрыл и положил его рядом собой.
Но потом, передумав, взял его в руки и, повертев его во круг собственной оси, вызвал собственный фонтан из осевших на зонт капель.
Сигарета потухла, почти полностью спалив свой табак, и я решил вернуться в свой номер, всё равно на улице делать было абсолютно нечего, а там я может быть нашёл бы себе дело.
В баре принимали товар и, там, было шумно.
Я, было, попытался принять хоть какое-то участие в этом действии, но Миша смерил меня таким напыщенно-утомлённым взглядом, что мне ничего не оставалось, кроме как удалиться в свою каморку, не мешая ему разбираться с новыми поступлениями.
Офелия сидела за письменным столом и увлечённо читала какую-то книгу, заметив меня она стыдливо поправила, своенравно развалившийся на ней, халат и пожелала мне доброго утра, вежливо дождавшись моих ответных пожеланий она вернулась в мир своей книги, а халат, с облегчением вздохнув, медленно начал оползать в привычно расхлябанное состояние.
Я открыл маленький холодильник, что стоял перед кроватью и долго решал какую из банок-бутылок мне достать. С одной стороны, полупустая, бутылка бурбона смотрела на меня весело и задорно своей розой на этикетке, но для виски было ещё рановато.
Пара банок местного тёмного пива вдохновили меня куда сильнее и, взяв одну из них, я обрушил своё тело на кровать.
Уставившись в потолок, потягивая своё пиво, я думал о том, что произошло. Думал как с этим жить и что теперь делать.
К сожалению, все эти вопросы были риторическими и, соответственно, ответ к ним не находился. Проще всего было бы забыть про всё, но куда уже там, слишком много не состыковок, как всегда не хватает деталей. Картина не собирается, хоть тресни.
Солнце, ярким лучом, прорвавшимся сквозь заградительный щит жалюзи, упало мне на глаза и мне пришлось сморщиться, отворачиваясь в сторону противоположную свету. В глазах тпечатался след от прямого попадания и я был вынужден хорошенько проморгаться перед тем как восстановить своё зрение.
Офелия подняла к потолку жалюзи и комнату заполнило тепло от нашей звезды, тучи, как будто, разбегаясь открывали ей дорогу к земле, что уже давно жаждила тепла, видимо оно, наконец-то, вернётся в наши края.
музыка
Глава седьмая. Этот день.
Глава седьмая. Этот день.
- Алло, это я, хорош уже гоняться за своими девкам и перезвони мне. Кажется это срочно.
Так мне вещал автоответчик голосом Сергея, когда, я таки, включил телефон. Перезванивать совсем не хотелось, я стоял между дорогой и обрывом, опираясь на барьер ограждения, всматривался в мрачное небо у горизонта не думая, ни о чём, просто считал секунды уходящей жизни, где то в глубине моей души рокотала бездна, из которой я недавно вылез. Мне нравилось это состояние, не хотелось загрязнять его буднями и обыденностью, хотелось просто стоять и смотреть на меняющийся мир, он начал казаться мне таким разнообразным, а ведь прошло всего несколько часов, неужели спелеологи испытывают Тоже Самое? Думаю всё же нет, нас толкают на спуск разные вещи, значит и ощущения мы испытываем разные, к тому же, как то совсем не хочется думать о том, что кто то кроме меня, прямо сейчас, может наслаждаться плохой погоде, холодному ветру, надвигающийся зиме и шуму дороги, так же как и я.
- Что там стряслось?
- О, это ты, привет, куда ты там пропал? Я уж собрался тебя опять хоронить. К нам приезжала налоговая, они считают, что мы с тобой связаны с неким преступным синдикатом, который отмывает деньги. И кстати говоря, именно, ты являешься ключевым подозреваемым… Приезжай, расскажу по подробнее.
- Ок, минут через сорок буду, надо проветриться немного, ты ведь в гостинице?
- Да, до встречи… и будь осторожен.
Я повесил трубку и, бросив последний взгляд на горизонт, пошёл к машине. Как только я завёл двигатель и тем самым включил магнитофон, Саша Васильев заявил мне, что именно сегодня должна умереть «Звезда рок-н-ролла», что навело меня на мысль о роме с колой. Пожалуй, самый лучший напиток для сегодня, в меру мягкий, в меру крепкий и сладкий, а главное не требует каких то сложных (смотри так же - тяжело добываемых) ингредиентов, что не может не радовать.
По этому я решил заехать в свой любимый винный магазинчик, тем более мне всё равно надо было потратить пол часа времени и расслабить свой мозг, который ни в какую не хотел думать.
Оставалось всего пара дней до конца истории, точнее до её начала, конца старого и начала нового, мне сейчас ещё хочется схватится за поплавки безопасности и спасти свою старую душу, но это так скучно, мне ни чего не светит пока я тот кто я есть, да, я убежал от смерти и судьбы, но не изменил себя, а это надо было сделать в первую очередь, как я мог упустить такую ошибку?
Самое страшное во всей этой ситуации то, что я уже взвёл курок поговорив с Дьяволом и рассказав ему всё, если бы я этого не сделал, то, наверное, всё пошло бы по другому и наверняка нашёлся бы другой выход, но теперь то что горевать? Будем плыть до конца, а потом измерим расстояние до берега по дну.
* * *
- Давай ко мне, а то у тебя не удобно. - он встал и послушно пошёл за мной в мой номер. Его номер отличался от моего только тем, что он был обычным, то есть номером для постояльцев, а не для жителей, сейчас не сезон и беспокоиться о клиентах смысла не было, их можно было по пальцам пересчитать, с точки зрения экономики мы шли в минус. В сезон Сергей жил у меня, а как только поток спал переселился в отдельную комнату, делать ещё один номер для жилья он не хотел, у нас их мало и не хотелось занимать много места, к лету он собирался купить домик поблизости или, на крайний случай, квартиру в Ялте, но пока жил здесь.
- Молчи, я сейчас налью нам рому с колой, потом расскажешь, разберёмся.
Он угрюмо посмотрел на меня, но возражать не стал, просто сел за письменным столом и, слегка накренив свою голову на левый бок, наблюдал за тем, как я мешаю ром с колой.
Моя любимая пропорция – одна треть рома, одна треть колы и одна треть льда, всё это надо засунуть в блендер и слегка прокрутить, только не в кашу, а так, чтобы лёд стал размером с крупный бисер, главная проблема потом успеть разлить это по бокалам до того как всё это растает. Иногда я добавляю в эту смесь тростниковый сахар, но сегодня явно не тот случай.
Поэтому поставив свой бокал перед собой и протянув его бокал ему я вынул на стол, когда то припасённые на такой случай, сигарилы и, подавая дурной пример, закурил.
- Рассказывай.
- Да я тебе почти всё уже рассказал, приходили, спрашивали про тебя… мол почему продал, почему так дёшево, зачем до сих пор живёшь здесь, показывали какие то документы по закупке продуктов для бара и там стояла твоя подпись, видимо в неразберихе я не заметил и отправил не переписав.
- Ну и? Ты то что?
- Да, ничего, просто рассказал им всё так как оно есть. Мы с тобой друзья, давно друг друга знаем, ты продал мне по дружбе гостиницу, мол устал сам все дела вести и уже успел денег подкопить, кому попало не хотел отдавать, а тут я подвернулся… а живёшь здесь потому что я тебя попросил пока помочь с делами разобраться пока я в струю въезжаю.
- И всё? На этом всё заканчивается? Они только ради этого приходили? Из-за одной левой подписи? Да у меня от сюда такие документы уходили с такой хренью, что сам чёрт не разберётся и их только моя уборщица не подписывала, ни кто ни чего не говорил, а тут на тебе! Свиньи. Но на счёт этого не стоит беспокоиться, пошумят и замнут, нет ни какого основания на нас, какие-то санкции применять из-за этой бумажки… максимум штраф сдерут. Что там за преступный синдикат?
- Это я так добавил для эффекта, на самом деле ничего особенного, чайники, отмывающие деньги, нас к ним ни как не приклеить, только пугают этим, но меня не это беспокоит, они копают кто ты и это не хорошо. Спрашивали меня от куда ты и давно ли мы с тобой знакомы, чем ты занимался… в этот раз я смог отговориться тем, что это не имеет значения в Этом деле, но кто знает до куда они смогут зайти и кого привлечь, бармен сказал мне, что они уже говорили с прошлым владельцем, но видимо так ни чего толком не узнали, теперь копают отовсюду. Думаю их следующий шаг – персонал.
- Ну тогда ничего страшного, персонал не знает про меня ни чего кроме того что я им исправно плачу и не жалею денег на рождественские премии и сверхурочные.
- Будем надеяться. Намешай мне ещё этой дряни, у меня пустой бокал…
Мой бокал тоже иссяк и в этот раз я добавил тростникового сахара, случай как раз подходил, пусть его сладковатая горечь напомнит мне о своих корнях куда убедительнее налоговиков.
- Где ты был? Уехал рано утром, ничего не сказал, потом ещё и телефон отключил… неужели ты её нашёл?
- Не совсем… но приблизился к этому. Я был у Дьявола, мне надо было решить с ним некоторые насущные проблемы.
- У Дьявола? Ты никогда мне не рассказывал о нём. Кто это? Или Что?
- Это человек, очень странный и живущий в очень странном месте, я уже давно знаком с ним, мы ненавидим и одновременно любим друг друга, нас что то притягивает, не знаю, видимо какая то инстинктивная жажда познания неизвестного. Меня в нём привлекает его образ жизни и мудрость, его уверенность в том, что он всегда прав и может сделать с этим миром всё что захочет, что он нашёл во мне… Не знаю, но видимо хочу понять.
- И что вы обсуждали? – он явно напрягся не понимая о ком я говорю.
- Жизнь и что с ней делать дальше.
- И как? – мы явно поменялись местами, теперь он забрасывал меня односложными вопросами, а я был обязан отвечать развёрнуто, но не хотел.
- Давай я тебе потом расскажу, совсем скоро, но чуть позже… не хочу сглазить.
- Хорошо, только давай без глупостей. И, знаешь что, забудь ты эту незнакомку и вообще всё то что я тебе тогда наговорил, ты ведь знаешь, что это я так сказал, не имея в виду ничего реального, не предсказал я тебе встречу с ней и не надо влюбляться по уши в то чего нет, лучше сконцентрируйся на том что есть и не дай этому пропасть в погоне за лебедем… иногда ведь действительно лучше синица.
- Когда в руках есть ружьё, то можно и синицу отпустить… и ты знаешь, что я прав, иначе тебя бы здесь не было.
- Тебя не переубедишь. Но, если ты так веришь знакам, разве твоя, чудом не разбитая, Шерри не знак, что стоит остановиться? Ты делаешь ошибку, не замечая такого полена на дороге твоей жизни, тебе дают шанс остаться, но для этого надо стать спокойнее и перестать гоняться за химерами, ты и так уже убил одну жизнь на них.
- Да, ты прав, но может быть и наоборот – это мой последний шанс, на что-то лучшее, а смерти мне можно уже не бояться, старушка давно меня ждёт, почему бы не дать ей познакомится со мной лично.
- Ты просто самоуверенный Дурак, но я не хочу тебя менять, пусть будет то что будет, а там посмотрим… Налей ещё.
музыка
Глава восьмая. Перевал.
Глава восьмая. Перевал.
Пара бутылок «Гинеса» в сумке и утренний, кофейный, угар, сердцебиение на грани инфаркта, жёсткое сидение зала ожидания и многое другое, что, с намёком на реальность, окружало меня и нацеливалось пиками древних богов войны на мой разум.
Зал ожидания, пожалуй, самое жуткое место вокзала и, совсем, не важно, какого, зал ожидания любого вокзала – это зал прибытия другого, в любом из них чувствуешь себя подавленным и угнетённым, а всё из-за того, что у тебя ещё есть выбор – ехать или нет. Когда ты уже в пути, то выбор исчезает, что делает тебя спокойным и уверенным.
Но пока, будь добр, волнуйся и думай о том, что тебя ждёт. Рассматривай людей вокруг себя и думай – куда они едут? Кто они и чем занимаются? Всё рано больше делать нечего.
Я рассматривал носки своих запылившихся ботинок, когда объявили посадку на мой теплоход. Сердце ёкнуло и глаза в последний раз метнулись в сторону выхода. Потом я моргнул, после чего выход превратился во вход.
Ну, вот, теперь я могу пройтись по набережной, сесть в свой корабль, посмотреть на работу буксиров и закурив направить свой дух в горизонт.
- Пойдём, наш выход…
- Нет, ты не прав – Наш Вход.
- Как знаешь, но, по моему, это не самая лучшая идея. В конце концов, они там без нас всю гостиницу на дрова разнесут…
- Да перестань ты! Что как баба разнылся? Гостиница закрыта, охранник стоит на посту, собаки «злые» воют, кто туда сунется? А нам отдохнуть надо… от этих мест.
- Если что я предупреждал.
- Ладно, ладно, перестань уже.
Сергея уговорил поехать я, не знаю зачем, просто нужна была компания, а он подходил как нельзя кстати. Тем более его вид вызывал опасения. Административная работа давалась ему с трудом, он ни как не мог «оседлать волну» и его мозг с трудом перевал тонны информации, что лилась на него из рабочих бумаг и документов. Он совсем выдохся и стал нервным и дёрганным, а мне это мешало, хотя, ему тоже.
- Будь другом, забрось мой чемодан в каюту, хочу успеть подняться на верхнюю палубу до того как она наполнится народом. – сказал я поднимаясь по трапу и подсовывая свой нехитрый скарб другу.
- Хорошо, хорошо, но обед тогда с тебя. – мы ехали третьим классом и по этому еда с напитками не входила в цену билетов… Теоретически мы даже могли бы умереть с голоду, но к счастью на борту лайнера было три ресторана, бессчетное количество баров и палаток с фаст фудом и везде принимали «Визу».
- Нет проблем. Поднимайся потом ко мне.
Отдав чемодан я, как и собирался, поспешил на верхнюю палубу и, к счастью, успел подняться туда до основной толпы.
Недавно отдраенный дощедчатый пол приятно блестел на солнце полировкой. Где то вдалеке кричали дети нашедшие бассейн, а их родители, отдавшие багаж носильщикам, вяло потягивали спиртные напитки, живо обсуждая предстоящее путешествие.
Махнув, уже начавшему работать, мальчику-официанту, я заказал себе мохито и навалился на бортовые перила.
Я уже давно не плавал на больших кораблях, и даже успел забыть какого это… ощущать себя муравьём на бревне с паровым двигателем.
Официант торопливо отдал мне бокал с напитком, а я очень неспешно заплатил по счёту, оставив ему на чай чуть ли не половину стоимости напитка.
Тяжело загудели турбины двигателя, разогреваясь, перед плаванием, холостыми оборотами. Из большой трубы торчащей из центра корабля вылетело облако пара и корабль радостно зевнул своим громким гудком.
Маленькие буксирчики облепили наш корабль, как стая рыб прилипал облепляет морскую черепаху. Подхватив нас своими маленькими, но мощными телами они потянули нас к открытому морю, иногда глухо перекрикиваясь между собой и пыхтя своими трубами, как заядлые курильщики.
Палуба тут же наполнилась народом.
Люди смеялись, радовались и махали руками, кто-то аплодировал кораблю, берегу и себе.
Я же всматривался то в толпу, ища до боли знакомые глаза, то с тоской бросал глаза на берег в ту часть линии прибоя, где за деревьями прячется моя гостиница и лишь в мыслях я был очень далеко от этого места, я перемахнул через канат горизонта и отправился в космос.
музыка
Глава девятая. Дважды умереть нельзя.
Глава девятая. Дважды умереть нельзя.
Утро тридцать первого декабря пасмурным оком смотрело на наш корабль, не желая разлеплять второй глаз. Мы плавно шатались на волнах шторма настолько слабого по сравнению с кораблём, что можно было бы даже не писать про него.
Вечер обещал быть красочным и весёлым для нас – пассажиров и сложным для команды. Ещё бы, этим ребятам придётся потрудиться. Огромная толпа народу соберётся на верхней палубе, чтобы посмотреть новогодний салют, напиться шампанским и объесться закусками из фри-бара, а команде придётся следить за тем, чтобы это стадо не попадало за борт, не передралось и не подавилось… Да и сам салют штука не простая и врятли у команды была возможность отрепетировать всё это в реальных масштабах, дабы исключить все опасности.
Не смотря на плохую погоду на верхней палубе тепло, её греют сотни газовых фонарей, конечно же чувствуется холодный ветер, но всё равно можно спокойно сидеть там в летнем пиджаке и летних же брюках, совсем не замерзая.
Особенно если сидеть у стойки бара со стаканом виски-колы.
Уже проснувшиеся, или ещё не уснувшие, редкие пассажиры весело смеялись, здоровались и поздравляли друг друга, на меня же их взгляд не падал совсем, видимо мой вид не соответствовал их понятиям о реальности.
На небольшой сцене радом с баром квартет в строгих костюмах играл Блюгорас, что было странно само по себе, но ещё странности добавляли псевдо рождественские мотивы в этом чисто американском виде кантри музыки. Среди трепещущих нот банджо можно расслышать «В лесу родилась ёлочка», «Джингл белс» и другие популярные рождественские мелодии.
Видимо только что проснувшийся, Сергей мрачно подошёл к стулу, что стоял рядом с моим, и водрузив на него своё беспомощное тело, медленно махнул бармену рукой и, на пальцах, объяснил ему, что хочет то же что и я.
Поняв, что от него хотят, бармен ловко намешал виски с колой, забросил несколько кубиков льда и поставил перед Сергеем, застыв ожидая немедленной оплаты, видимо вид Сергея не вызывал доверия. Я кивнул бармену и тот, поняв, что счёт идёт в мою кредитку, лежащую у него рядом с кассой ещё со вчерашнего вечера, ушёл к другим клиентам.
- Ты как? Выглядишь неважно…
Сергей двумя мощными глотками ополовинил бокал, жадно втянул в себя воздух и, опустив на меня глаза, произнёс:
- Издеваешься? Этот чёртов корабль загонит меня в могилу… Чёрт! Никогда не думал, что болею морской болезнью…
- Э, нет, батя, никакая это не морская болезнь, качки почти не ощущается, корабль огромный, на нём тебе её никогда не познать. У тебя похмелье просто.
- Думаешь? Разве мы вчера столько пили?
- А ты не помнишь? Мы так задолбали бармена своими постоянными заказами, что тот забрал у меня кредитку и поставил рядом с нами кассу с отдельным человеком, чтобы не бегать между нами, кассой и другими клиентами.
- Чёрт, не помню такого… Охренеть, я вообще почти ничего не могу вспомнить, а что вспоминается, то с надеждой называю, для себя, ночным кошмаром.
- Да, накрыло тебя конкретно… хотя я сам был не лучше когда нас в каюту «провожали». Просто я тебя туда повёл, чтобы спать уложить, а сам по пьянее заблудился и мы минут тридцать плутали пока не наткнулись на портье, который нас и довёл до каюты…
- А что это ты такой бодрый тогда?
- Проснулся раньше тебя и уже успел нормализовать количество алкоголя в крови, ты вот тоже повеселел я смотрю…
- Это точно… Сколько времени то?
- Без пятнадцати час… - эта новость стала для меня полной неожиданностью, ведь я не смотрел на часы со вчерашнего дня и не знал, сколько сейчас времени. А теперь я знал, что уже не утро и, что пассажиры на палубе не смотрят на нас из за своих анти алкогольных убеждений и они не ранние пташки, а просто не пьющие или слабо пьющие люди которые не страдают от мук прошлого вечера.
- Чем здесь можно убить время? Ну кроме бара, естественно. А то мы тут напьёмся и новый год не встретим и как то не приятно будет…
- Пойдём в бильярд?
- А он здесь разве есть?
- Да, на третьей палубе… хотя мне было бы проще считать его страшным сном.
* * *
День-вечер. Бильярд.
Спустя девять партий я бесспорно выигрывал.
Туман сигаретного дыма висел в плотно закупоренном помещении, не знаю… может быть они хотели добиться «олдового» настроения, аля – фильмы шестидесятых – семидесятых годов, а может у них просто отключился кондиционер, а иллюминатор открывать, по каким то причинам, нельзя, но в любом случае сизый дым заполнял всё помещение с наглостью вороны отбирающей у кота банку с ёгуртом.
Низко висящие над столами лампы нежно освещали блестящие формы разноцветных шаров, давая заманчиво-игривые блики на них.
Сергей каждые двадцать минут менял кий, матерясь и ругаясь на кривизну своего. Но всё равно мазал и ругался.
Я же расслабился и бил наугад, но всё равно попадал, мне везло, шары сами выстраивались в такие цепочки, что даже ребёнок бы закатил их в лузу. Моего товарища это бесило.
За соседним столом, видимо тоже в состоянии близком к нашему, играет парочка миловидных дамочек, одна из нах, как бы невзначай, постоянно задевает меня, целясь по своим шарам, а потом, как бы извиняясь, смотрит на меня своими большими, кошачьими глазами.
Я прощаю её, улыбаюсь и смотрю на свои шары, которые ни как не хотят закатиться в тупиковую ситуацию.
Нет, сегодня не вечер любви, а закат катастрофы. Воздух пропитан страстью, но эта страсть не человека к человеку, а забвения к вечности, ада и чистилища. Не для нас она возникла, а значит -надо пропустить её мимо себя.
- Всё! Хорош! Надоело, не могу больше тебе продувать… Подумай только, восемь партий из девяти… и девятую я продуваю… всё, всё, всё. Я лучше пропущу новый год оказавшись в пьяной коме чем дальше буду играть с тобой в эту игру. Пойдём в бар, там как то комфортнее и позориться не надо, да и время уже подползло к девяти, глядишь за три часа не упьёмся.
- Прости, я честно пытался поддаваться… - сказал я забивая чёрный шар и кладя кий на стол.
- Сволочь! Вот обязательно было это делать? Девять из девяти, ну надо же… я так со студенческих годов не продувал…
- Забей, идём в бар.
Кошачьи глаза грустно провожали меня до тех пор, пока моё тело находилось в их поле зрения, а потом, разогнав сгустки тумана в голове, вернулись к своей игре.
* * *
Ночь.
Сергея я потерял из виду около одиннадцати часов ночи, сей час уже без пятнадцати минут полночь, корабль сбросил ход и, слегка накренившись на правый борт, готовился завершить свой ночной танец остановкой в географическом центре Чёрного моря.
Тут стояло ещё три лайнера, приветливо гудя нам и выпуская клубы пара из своих труб.
Я уже ни на чём не мог сконцентрироваться, показалось, что моё тело слилось с кораблём и теперь я его глаза. Меня это пугало, мне было неудобно, что я не могу сфокусироваться и дать кораблю точную картинку происходящего.
Меня поймали и связали тонкими верёвками рук, так быстро, что я успел заметить только то, что на сцену, что находилась возле меня, вышли музыканты и начали играть, что-то из раннего Армстронга.
- Неужели вам так не везёт в любви? – нежный голос, я бы даже сказал – приятный, ведь не каждый нежный голос хочется слушать, а её хотелось.
- Мне очень везёт в смерти, вот и всё. – я слегка распутываю узлы силка в котором я оказался, поворачиваюсь и, встречаю перед собой «кошачьи глаза»… - Есть в этом мире вещи которые нельзя изменить…
- Как Луи Армстронга?
- Да, именно, только иногда из-за этого может измениться всё на свете… ну кроме того, что ты хочешь изменить на самом деле. Тут всё так сложно и тонко, что этого не стоит касаться и пожалуй даже знать об этом… ведь можно повредить не только себе, но и окружающим..
- Разве вы так пьяны, чтобы нести такую чушь с таким серьёзным видом?
- Нет, просто я думал, что вы ангел и сможете меня понять и спасти…
- А по моему, ты просто псих. – она тянет моё лицо к себе и, небрежным жестом сбрасывая с себя обручальное кольцо, целует меня.
Последнее что я успеваю рассмотреть – это её ресницы, устало дрожащие на закрытых веках, и кольцо, падающее за борт корабля.
После этого оглушающий взрыв от которого слепнут глаза и останавливаются сердца всех кто находится на борту нашего корабля. Дрожащие пальцы слышат крик толпы, а потом плачь неба и тишину.
Ракета полуночного салюта угодила в капитанский мостик, вызвав пожар. Труп помощника капитана всем телом навалился на «коробку передач», тот самый рычаг с указателями «Стоп», «Полный назад», «Полный вперёд» и другими командами. Безжизненное тело вдохнуло жизнь в мощные турбины корабли, заставив его начать набирать скорость в геометрической прогрессии.
Всего через минуту мы уже таранили в борт стоящий по соседству лайнер.
Метал заскрежетал и заискрил со всех сторон, соседний лайнер безпомощно развернулся открывая нам вид на его развороченный борт. Наш же корабль просел, хлебнул боды носом и не сбавляя скорости начал погружаться в бездну.
* * *
Кораблекрушение. Первые минуты нового года.
Время застыло пока я прижимал её испуганные губы к своим, крики толпы сливались с гулом морских волн и становясь плотным фоном зависал в воздухе не давая шанса на вдох.
Стоило мне отпустить её, как огромный взрыв разорвал время на множество кровоточащих кусков, превратив этот мир в хаос.
- Что случилось? – она вся тряслась, в глазах горел страх, она не хотела во всё это верить.
- Мы потерпели кораблекрушение. Вот и всё.
В толпе замелькали члены команды раздающие спас-жилеты, но народу было слишком много, жилеты разлетались как бесплатный виски в день святого Патрика, но мне всё таки удалось достать один для своей спутницы.
- А как же ты?
- Надеюсь на то что лодок хватит на всех и мне не придётся мочить свой костюм.
Я тянул её сквозь толпу, стараясь не врезаться в испуганных людей.
Музыканты заиграли «прощание славянки», пожалуй это было самое циничное, что они могли сделать.
За стойкой бара, во всём этом бардаке, абсолютно спокойно сидел Сергей с бутылкой «Джека Дениелся» и явно ни куда не собирался идти. У него на коленях лежал спасательный жилет, но он смотрел на витрину бара взглядом человек который ищет в своём холодильнике что-то чего там нет, но ещё надеется на то, что ему удастся это заменить чем-то другим.
Я скорректировал свой путь так, чтобы подойти к нему.
- Эй! Ты, что тут расселся? – сказал я резко встряхивая обмякшее тело друга. – Корабль тонет, а ты только о выпивке думаешь.
- Ну, да, так и есть. Хочу выпить побольше, чтобы в воде не замёрзнуть и с собой думаю бутылочку другую захватить… Тогда смогу проболтаться на волнах чуть дольше остальных и дождаться помощи, а если не дождусь хоть пьяным помру.
- Ты идиот! Напяливай свой жилет и пойдём!
- Куда?
- К шлюпкам !– я практически поволок его за собой держа за ворот рубашки.
Впереди была очередь на шлюпки. Команда старательно пыталась сдерживать людей за линией после которой стояли механизмы спускающие шлюпки за борт, но народ то и дело прорывался и иногда даже падал за борт, животная паника охватила их разум.
Шлюпки выдвигались как на конвеере, из-за чего у меня возникло ощущение, что я попал на аттракцион в аквапарке. Кроме пассажиров на каждую из шлюпок сажали членов команды, двух если на лодке не было двигателя, что бы они гребли вёслами, одного если двигатель был, видимо чтобы держать правильный курс и следить за пассажирами.
- Серёга, посади её на лодку и про себя не забудь, а я пойду за жилетом… и вернусь. – я оттолкнулся от них и продираясь сквозь толпу в обратном ей направлении крикнул – Встретимся на суше!
- Стой, идиот! Это безумие! – Сергей кричал мне разные доводы и гадости в надежде вернуть меня, но сам, слава богу, никуда не пошёл и не дал ей пойти за мной.
Я поднимался по мокрым, от системы пожаротушения и чёрным от взрыва, ступенькам ведущим на капитанский мостик. Всегда мечтал побывать там. Глупо упускать такой шанс.
На самом мостике была разруха. Тело помощника капитана лежало на приборной доске, прижимая своим весом «коробку передач». Пара обугленных матросов лежали по углам, стёкла были выбиты, часть оборудования и навигационных систем не работало, штурвал разворотило…
Среди всего этого хаоса, блестя заклёпками на парадной форме, сидел капитан. Весь в крови, с трудом дыша, но с гордостью отчеканенной на лице временем.
- С вами всё в порядке… сер?
- Что? Кто это? Я ничего не вижу… что произошло? – он с трудом говорил, но всё равно держал осанку, не смотря на то, что встать он не мог.
- Я пассажир. Мы только что пошли на таран и корабль предпологаемого противника вынужден был отступить и выйти из боя. Мы же получили серьёзные повреждения и теперь на полном ходу идём в гости к морскому дьяволу.
- Шутить вздумал!? Какой таран… был взрыв, а потом мы поплыли, но я плохо понимаю происходящее, видимо меня контузило.
- После взрыва, вы видимо были без сознания, а потому не заметили того, что мы врезались в другой корабль… внутренняя связь, как я понимаю не работает, иначе бы вам уже сообщили.
- Чёрт… И мы до сих пор плывём?
- Да. До сих пор плывём, но скоро мы утонем, а это явно прервёт наше движение.
- Утонем… Остановите корабль, вы ведь сможете это сделать?
- Думаю, справлюсь, но всё равно уже поздно, мы набрали слишком много воды…
- Всё равно, хотя бы дадим побольше времени тем кто ещё может спастись.
Я столкнул тело помощника с рычага и передвинул его на «Stop», через несколько секунд двигатель остановился, скорость заметно снизилась, а винты закрутились малым реверсом, чтобы полностью остановить корабль.
Работала автоматика, если верить оставшимся приборам, машинное отделение было почти полностью затоплено и людей там быть уже не может.
- С новым годом, сер…
- И вас, молодой человек, тоже… - сквозь его седую бороду, заляпанную кровью, мелькнула улыбка, и морщинки в уголках глаз напряглись, смешавшись в паутину минутной радости.
Пошёл снег мешая реальность со сказкой, крики на палубе затихли, большинство людей уже было на шлюпках и плыло к спасительным огням других кораблей, команды которых уже готовились их принять.
Наш же корабль «клюнул» носом и вода медленно поплыла по палубе. Медленно, но верно мы шли на дно.
- Что там происходит?
- Снег, сер. Пошёл снег…
- А с кораблём?
- Нос скрылся под водой, минут через пять корабля не будет.
--- Сынок, открой шампанское… и помоги мне встать. Если тебя не затруднит, конечно.
- Конечно, капитан.
Я помог подняться раненому телу старика и поставил его так, чтобы он мог упереться об остатки штурвала. Поднял с полу бутылку шампанского и достал из шкафа пару чудом уцелевших бокалов.
Пробка вылетела в разбитое окно и пенный напиток полился на пол смешавшись с кровью и пеплом. Мы «чёкнулись» с капитаном и сделали по большому глодку из своих бокалов. Могу поклясться, что это было самое вкусное шампанское в моей жизни.
- Скажите мне, молодой человек, там красиво?
- Невероятно Красиво!
музыка
Глава десятая. Новый виток.
Глава десятая. Новый виток.
"Привет, друг, совсем скоро ты меня увидишь. Это ещё не конец, так сказать, начало конца, но не конец. Поверь мне".
Маленькая записка под моей дверью, всего то, подумаешь, но кто мог написать её? Кто если не человек без времени и с потерянной в мраке жизнью? Да, я знал, что это он, точнее я хотел бы верить в это.
Как оказалось - был прав.
Прошло около месяца после того как нас выловили из моря и притащили на берег. Офелия до сих пор живёт со мной, нас что то связывает, скорее всего это Он. Мы до сих пор пытаемся понять всё то что он говорил, что рассказывал нам, но с каждой секундой отдаляемся от ответа.
Спешу вас обрадовать! Гостиница до сих пор в порядке. Естественно.
Я не знаю для чего всё это пишу, просто он просил меня вести "дневник событий" если он исчезнет и я спешу наверстать всё то время которое я пропустил, надеясь, что его найдут.
Начну со спасения.
Нас посадили в лодку, точнее я пытался посадить её и броситься на его поиски, ведь он стал частью меня, чем то важным, большим и... не знаю как это описать, просто мне казалось, что я всегда смогу на него положиться, если надо то опереться, но он изчез, как кажется, изчез навсегда.
В лодке было холодно и мокро, море только у берегов тёплое, там, куда мы не можем посмотреть, оно холодное и этот холод наполнил лодку.
Я видел как корабль, на котором мы были, тонет, медленно, как в фильмах и в то же время очень быстро, наверное так бывает в жизни. Когда волны поглотили последнии этажи палубы я услышал звон бокалов и смех. Мне стало очень страшно и одиноко, показалось, что я остался совсем один... Офелия обняла меня и прижалась к моей груди, я понял, что она чувствует тоже что и я.
Лодка медленно плыла в сторону огней другого корабля, от туда слышались крики и чью-то лодку уже поднимали на борт.
Обнимая её нежное тело я смотрел в небо, мне было холодно и жарко, голова кружилась, тело мутило от качки и выпитых градусов. Там, на небе, сияли звёзды, горели огнём сотен факелов, мне слепило глаза от их света и я заплакал, сто лет не плакал, а тут... как маленький мальчик, как надо, по настоящему с надрывом в груди и болью в сердце... совсем не слышно, только слёзы капали на её спасательный жилет.
Нас поднимали по подвесной лестнице, места на палубе не хватило на все лодки, по этому большинство лодок затопили, в том числе и нашу.
На палубе я её потерял, кто-то из команды спасателей забрал её с собой чтобы разместить в каюте. Ко мне подбежал матрос, видимо араб, и на ломанном английском предложил водки для согрева, я отказался показывая ему бутылку скотча спрятанную под моим желетом, он засмеялся и показал мне "класс" большим пальцем, уже не помню какой руки, я тоже улыбнулся в ответ и пригубил свою бутылку, стало гораздо легче... стало почти хорошо... ключевое слово - Почти.
На следующий день мы были на берегу, у нас брали интервью, расспрашивали о произошедшем следователи, началась абсолютная каша.
От нашей гостинницы отстали, видимо побоялись, что крушение свалят на них, не знаю точно, но по моему, мой друг знал об этом и по этому совсем не боялся их.
Ломанно, ломанно, как-то не ловко получается, ведь я совсем мешаю события, ни как не могу обрисовать всю картину так как надо. Простите.
В какой то момент всё резко закончилось. Нас перестали спрашивать о тех событиях которые мы чудом пережили, ходить к нам, делать вид, что внимательно слушают... всё прекратилось.
Я сидел у себя в номере когда в дверь постучали, не знаю, не могу до сих пор называть это место Домом... ведь я живу в номере отеля, хоть он и переоборудован специально для меня.
И так, ко мне постучались и с опаской открыв дверь.. ведь я ждал плотно сложенных ребят что снесут мне череп, так казалось... но передо мной стояла Офелия с большим чемоданом в руках, стояла и плакала.
Я ничего не стал спрашивать, просто пригласил её к себе, она вошла и забрав её чемодан, мне показалось, что я забираю чемодан Серёжи в тот момент, когда мы всходили на борт, я даже внимательно пригляделся к её "саквояжу" и заметил, что он точно такой же как у него.
Она, отдав мне "багаж", молча прошла к кровати и упала на неё лицом в низ, наверное заплакала, я же впал в полный ступор, с её вещами в руке и странными мыслями в голове, стоял перед дверным проёмом и пытался закрыть дверь.
Когда мне это всё же удалось я отнёс чемодан в угол комнаты и сел рядом с ней, не знаю сколько прошло времени с момента её прихода, мне показалось, что это была целая вечность, она спала, спала сном младенца... ничего не видя и ничего не слыша, только иногда чуть-чуть вздрагивала в своих снах.
В тот момент я понял почему Он променял всю свою жизнь на неё, она была прекрастна как утренний блик солнца на краешке граненного стакана, еле слышно дышала, волосы сплились в джунгли реальности, тонкая шея, узкие бёдра... чёрт, мне не стоит об этом рассказывать.
Наверное я тоже уснул, ну то есть я точно уснул, ведь меня резбудил запах кофе который готовила Офелия, она стояла в его рубашке, видимо под ней ничего не было, ведь её соски было видно сквозь тонкую материю сшитую неизвестным мастером.
Запах кофе пронизал всю комнату, он забылся в самые далёкие углы моего сознания, меня это очень удивило, не сам запах, а то что он появился здесь, ведь я давно не варил кофе у себя, я шёл в бар и заказывал его там, а что бы приготовить его самому времени совсем не хватало...
Она, заметив что я проснулся, повернулась ко мне и её лицо скрыл от меня луч восходящего солнца, мне удалось увидить только то, что она улыбается и я улыбнулся в ответ.
После этого я собрался и пошёл в душ, снял с себя всю одежду в которой заснул и сбросил её в ведро для грязного белья, в нём уже лежали её вещи, меня это насторожило, но мозг ещё отказывался думать со скоростью реальности, по этому я просто вымылся и переоделся в свежий костюм.
Пока мы пили кофе она рассказала мне, что Сергей её всё же нашёл и из-за него она отказалась от свадьбы, поехала за ним на этом, злосчастном, корабле, увидила его там и так и старалась следить за ним, но он то и дело выпадал из её вида, только за несколько минут до конца она смогла поймать его, а потом... Потом всё уже было рассказано.
Она рассказывала медленно, отрывисто, было видно, что она что то скрывает, но я не смог бы надавить на неё, она и так почти плакала, мне было её жалко и, мне было, жалко себя.
В итоге я узнал, что она попыталась вернуться к своему жениху, но тот выгнал её отдав ей вещи и по тому она здесь. А узнала она обо мне и об этом адресе от Есенина, он оставил ей его на случай если она не сможет начать свою жизнь заново... Мне, показалось, что в этом была странная закономерность его действий, понятная мне, но ни в коем случае не ясная окружающим, он продолжал говорить мне что то со своего, того, света и я хоел слышать больше.
На улице идёт дождь, прямо сейчас, не тогда когда было всё это, а прямо сейчас... идёт дождь, простой дождь... температура воздуха около пяти градусов тепла, ничего особенного, простой январь в Крыму, но кто-то назойливо стучится в входную дверь.
Музыка
Глава одиннадцатая. Новое время.
Глава одиннадцатая. Новое время.
- Доброе утро! Открой уже дверь!
Он стоял за стеклом парадной двери, на улице шёл холодный и тяжёлый дождь, капли с силой били по прозрачной перегородке между тем и этим миром.
- Ну же! Это всего лишь я...
Я смотрел на его силуэт размытый потёками воды и хотел слиться с ними воедино, ситуация доходила до абсурда в этот момент мой мозг отказывался что либо понимать.
Что-то заставило меня открыть дверь и его тело ввалилось в предбанник неся с собой холод улицы и резкий запах моря.
- Спасибо... Прости за то что я так появился, но по другому не мог... Офелия здесь?
Я с трудом кивнул продолжая смотреть на него как на буддийского монаха, мой мир начал не состыковываться с реальностью.
- Тогда тихо... она не должна меня видеть, ты ведь ещё не занял мой номер?
Я кивнул ему ещё раз, потом помотал головой из стороны в сторону,а потом попытался объяснить на руках что номер свободен... но в любом случае он это знал и жестом показал мне что бы мы тихо поднимались туда.
Когда мы поднимались по лестнице меня преследовало странное чувство, не могу точно объяснить, но казалось что я нахожусь на солнце, а он на луне, я не имею в виду тёмную и светлую сторону силы, просто он так легко касался ступенек, что я по сравнению с ним был слоном наступающим на фарфоровое блюдце.
Мне хотелось открыть дверь в его номер, но как только я зазвенел ключами он меня остановил и, прижав указательный палец к губам, бесшумно достал из кармана Свой ключ и с лёгким щелчком открыл дверь.
Мы вошли в Его комнату, я там не был с того момента как приходили судебные приставы описывать его имущество.
Он заговорил.
- Итак, мне сейчас тяжеловато... там, на улице, всё таки, холодно, но спрашивай... как смогу так отвечу, на любой из твоих вопросов.
- Ты... Мёртв?
- И да и нет. Да, потому, что сначала разбился на машине, а потом утонул на корабле. Нет, потому, что Дьявол напутал в своих расчётах.
- Что?
- Мне точно надо Всё рассказать? Ты уверен в этом?
- Полностью... рассказывай, я не понимаю что происходит.
- Хорошо.
История которую он мне рассказал (для вас) находится где-то между шестой и восьмой главой.
- Я встретился с Дьяволом, ну я говорил тебе об этом... после нашей встречи мне осталось совсем не много времени, но он об этом не знал... так получилось. Мне пришлось продать десять лет своей жизни за то, чтобы получить право на встречу с ней, ведь она и в правду была только плодом моей фантазии, а ты поверил и... она появилась здесь, но об этом потом, если вспомню.
Продав десять лет и получив билет с точной датой своей смерти я, со спокойной душой, поехал на встречу с ней, точнее в в то место в котором она появится ровно в то время которое мне сказал Дьявол.
Так и произошло.
Ничего серьёзного, просто подошёл к ней, улыбнулся и сказал ей, что обещал её найти, она опешила и замялась, посмотрела на меня своими огромными глазами и её губы изобразили улыбку, ей было не по себе, да и мне, признаться, тоже.
Я предложил ей сходить пообедать, мало того что было время обеда, так я ещё и проголодался, как пробежавший сотню миль, волк. Она согласилась.
Не помню что было дальше, казалось что за меня говорит кто-то другой, но она безудержно смеялась всё это время. Хотя и не над чем было.
Всё произошло само собой, мы поехали кататься и открыв крышу машины смотрели на звёзды, маневрируя на восьмидесяти милях в час по извилистому серпантину крымских дорог.
Чуть позже я запарковал машину на смотровой площадке над "Крылом Лебедя" и мы, в полной темноте, спустились по отвесным камням к воде, и на берегу моря под завывание ветра и шум волн признались друг другу в любви в самой животной форме.
Утром я узнал что она уже "под венцом", её жених владелец кафе в котором она работает и именно за его машиной я погнался тогда когда попал в аварию... он вёз её на вокзал, по каким-то причинам ей надо было уехать от сюда... я не стал вдаваться в подробности.
Мне стало не по себе, стало больно и страшно, такое конечно бывало, но тут, тут это затронуло самые тонкие нити моей души.
Потом она клялась мне в любви, говорила, что помнит меня с того самого момента как мы познакомились на дороге, говорила, что оставит его... и я, дурак поверил, а что самое страшное... согласился на это.
Пригласил её на тот злосчастный корабль, хотя где-то в глубине моей души уже было знание о печальном исходе поездки. В любом случае она поехала, ей Действительно хотелось быть со мной...
И,наверное всё бы было у нас хорошо, но когда я ехал от неё домой я разбился на машине и в этот раз совсем.
Ты не зря мне всё время говорил о том что эта машина доведёт меня до могилы, так и произошло. Пока мой мозг был замутнён масандрой я влетел в камаз... на полном ходу, шансов не было, моё тело перемесило в фарш и процедило через решётку радиатора грузовика, но я востал, то есть очнулся рядом с местом аварии, увидел свои останки и... меня вырвало, смотрелось это жутко.
Я приложил руки к лицу и нашёл лиж маленькие ссадины, меня это очень удивило, а потом рядом со мной появился Дьявол и начал извиняться за свою ошибку... И в искупление своей вины дал мне время на земле, не много, но здесь.
Потом я утонул и долго шёл по дну моря ориентируясь только на свои чувства, привели они меня сюда... я очень давно толком не спал и если у тебя больше нет вопросов, то я тихо запрусь здесь и просплю пару дней... Заходи ко мне когда я буду здесь.
Его последняя фраза показалась мне очень странной, меня не покидало ощущение что всё это пьяный бред... белая горячка... шизофрения, в конце концов... но я видел его перед собой и даже мог прикоснуться, просто не мог говорить рядом с ним, то есть я уже привык к его присутствию, но всё равно не мог произнести ни слова как будто на меня давило само время закрывая мне рот.
Тихо прокравшись к двери я вышел и он практически бесшумно запер за мной дверь.
Я вошёл в свой номер и увидел Офелию, мягким клубочком, свернувшуюся на моей кровати. Раздевшись и прильнув к ней я согрелся, но она поёжившись что-то прошептала сквозь сон и ещё сильнее вжалась в себя, мне ни чего не оставалось как обнять её и прошептать на ухо - Всё хорошо... и мне показалось, что она всё же слегка успокоилась.
музыка
Глава двенадцатая. Шнапс.
Глава двенадцатая. Шнапс.
Он исчез так же неожиданно, как и появился. Просто попросил меня выйти из комнаты, уверяя что хочет спать, а утром его уже не было.
Входная дверь была заперта изнутри, что поставило под сомнение трезвость моего рассудка, ведь это могло мне просто присниться, а мой мозг воспринял всё за чистую монету и поверил.
Время, казалось, потеряло чувство ритма и, вместе с ним, разучилось вести последовательное повествование.
День закручивался в спираль, которая крутилась то медленно, то быстро, то совсем замирала на месте, готовясь начать вертеться в обратном направлении.
Я спустился к бару и выпил свой кофе, по телу пробежала приятная волна холодного пота и я, с не меньшим удовольствием, загасил её сигаретой.
По телевизору шли новости спорта, никогда не следил за ними и даже не понимал по какому принципу год делится на сезоны, то есть интуитивно я подозревал, что летом больше футбола и гольфа, а зимой хоккея и лыжного спорта, но всё остальное оставалось для меня туманно.
Голландская команда по водному поло (одна из непонятных мне игр) уверенно побеждала у Норвежцев.
Норвежцы, в свою очередь, пытались перехватить инициативу, но их атаки, в прямом смысле слова, захлёбывались в элегантной обороне голландцев.
Это один из тех видов спорта в котором интересно смотреть только за выступлениями женских команд, а смотреть как отчаянно барахтающиеся мужики в плавательных шортах гоняются за мячиком реально скучно.
- Миш, дай мне пульт, не могу больше эту муть смотреть.
Миша, наш бармен, молча, передал мне пульт.
По моему, он самый неразговорчивый бармен в мире. Говорит так редко, что я о нём практически ничего не знаю, да что там знаю, мне толом не удаётся запомнить его голос.
Сергей знал чуть больше, Мише он явно симпатизировал и они умели находить общие темы для разговоров.
Взяв пульт, я начал вяло переключать каналы.
Новости – боевик – сериал про копов – сериал про врачей – новости – мелодрама – научно-популярная программа о животных – хроники второй мировой войны – новости – новости – реалити шоу – бородатые шутки – новости…
И зачем платить за кабельное, если смотреть всё равно нечего?
Сделав «круг почёта» по сетке телепередач, я вернулся на канал с водным поло, плюнул на всё и тупо влип в экран.
Миша, скрытно усмехнулся, налил мне пива и поставил передо мной вместе с тарелкой чесночных гренок.
Я поблагодарил его и, машинально, отпил пару глотков из стакана, заев их, поджаренным в чесночном соусе, хлебом.
Голландцы слегка сдали позиции, но продолжали вести в счёте, времени до конца матча оставалось шесть минут с мелочью, в связи с этим, норвежцы отчаянно пытались атаковать, чтобы хотя бы сравнять счёт.
Смотря на всё это безобразие, мне жутко захотелось поплавать, но как только я перевёл свой взгляд на окно, желание отступило.
За окном шёл холодный, весенний дождь. Из-за, густо сбившихся на небе, туч казалось, что уже поздний вечер, хотя время только-только подходило к одиннадцати утра. Конечно, и в то и в другое время темно, но вечером темно совсем не так как утром, а сейчас небо что-то перепутало.
Просвистел финальный свисток арбитра и голландцы начали весело выбрасывать друг-друга из воды, обниматься и что-то кричать на своём языке. Побеждённые, но не лишённые чувства собственного достоинства, норвежцы медленно поплыли к краю бассейна.
Эту картину попеременно прикрывали стыдливо-полупрозрачные таблицы турнирного меню. Они менялись так быстро, что я не смог найти на них ни ту, ни другую команду, но зато выяснил, что на третьем месте сборная Англии, а на первом и втором какие-то неизвестные маленькие страны типа – Лихтенштейн.
Миша с, присущей ему, педантичностью протирал бокалы слегка желтоватым, от времени, полотенцем. В его голове вилась мысленная метель с которой он не мог справиться, это читалось на его лице.
Скорее всего он именно из-за этого начал протирать бокалы, так было легче отвлечься от мира живущего в его голове.
Я же, так и не осилив пару гренок, осушил бокал и, помахав бармену рукой, направился к выходу. Надо было совсем чуть чуть пройтись, сил на длительную прогулку я не ощущал, но проветрить голову очень хотелось.
Дождь практически прекратился, но я всё равно захватил с собой зонт.
Раскрыв над собой купол из непромокаемой ткани, я прислушался шуму над головой; капли, разбиваясь о зонт, громко пели свои прощальные песни, которые перемешивались с шумом ветра.
Море слегка штормило, белая пена весело перебегала с одного гребня на другой, становясь то меньше, то больше.
Глубоко втянув в себя воздух, я направился в сторону парка.
Высокие столбы древних кипарисов мерно покачивались в такт завываниям ветра.
Скучающее небо мерно волокло тучи в сторону Аюдака, развлекая себя смешивая облака между собой и создавая, тем самым, причудливые узоры других миров.
Ботинки с неохотой чавкали водой смешанной с хвоей и, прибитой к земле дождём, пылью, намекая мне, что прогулка в такую погоду не самая лучшая идея.
Несколько буксирчиков гудели друг на друга, таща я ялтинскому порту гружённую грунтом баржу
Я поднялся по дорожке к выключенному в это время года фонтану и, сметя с его бортика грязь и воду, сел на него, штаны неприятно намокли, но это была маленькая жертва за общее удобство.
Мой взгляд, сам по себе, падал на небольшую аллею, чьи дорожки уже давно заполнила проросшая между квадратными плитами трава. Летом сюда иногда забираются отдыхающие и, расположив на, искусственно поднятой лепными ограждениями, центральной площадке полотенца, загорают.
Их дети весело бегают между деревьями и плескаются водой из фонтана, но это скорее исключение чем правило, это место находится слишком далеко от набережной и центрального пляжа, по этому отдыхающих здесь почти не видно, в основном сюда забредают только люди знающие о… моей гостинице.
Я достал сигарету и, медленно закурив, уставился на кашу из облаков.
Дождь совсем выдохся и повис в воздухе туманной моросью, пытаться скрыться от неё под зонтом не было смысла, по этому, я закрыл и положил его рядом собой.
Но потом, передумав, взял его в руки и, повертев его во круг собственной оси, вызвал собственный фонтан из осевших на зонт капель.
Сигарета потухла, почти полностью спалив свой табак, и я решил вернуться в свой номер, всё равно на улице делать было абсолютно нечего, а там я может быть нашёл бы себе дело.
В баре принимали товар и, там, было шумно.
Я, было, попытался принять хоть какое-то участие в этом действии, но Миша смерил меня таким напыщенно-утомлённым взглядом, что мне ничего не оставалось, кроме как удалиться в свою каморку, не мешая ему разбираться с новыми поступлениями.
Офелия сидела за письменным столом и увлечённо читала какую-то книгу, заметив меня она стыдливо поправила, своенравно развалившийся на ней, халат и пожелала мне доброго утра, вежливо дождавшись моих ответных пожеланий она вернулась в мир своей книги, а халат, с облегчением вздохнув, медленно начал оползать в привычно расхлябанное состояние.
Я открыл маленький холодильник, что стоял перед кроватью и долго решал какую из банок-бутылок мне достать. С одной стороны, полупустая, бутылка бурбона смотрела на меня весело и задорно своей розой на этикетке, но для виски было ещё рановато.
Пара банок местного тёмного пива вдохновили меня куда сильнее и, взяв одну из них, я обрушил своё тело на кровать.
Уставившись в потолок, потягивая своё пиво, я думал о том, что произошло. Думал как с этим жить и что теперь делать.
К сожалению, все эти вопросы были риторическими и, соответственно, ответ к ним не находился. Проще всего было бы забыть про всё, но куда уже там, слишком много не состыковок, как всегда не хватает деталей. Картина не собирается, хоть тресни.
Солнце, ярким лучом, прорвавшимся сквозь заградительный щит жалюзи, упало мне на глаза и мне пришлось сморщиться, отворачиваясь в сторону противоположную свету. В глазах тпечатался след от прямого попадания и я был вынужден хорошенько проморгаться перед тем как восстановить своё зрение.
Офелия подняла к потолку жалюзи и комнату заполнило тепло от нашей звезды, тучи, как будто, разбегаясь открывали ей дорогу к земле, что уже давно жаждила тепла, видимо оно, наконец-то, вернётся в наши края.
музыка
@темы: Generation, Книги, Сны, Чувства, Город